Шрифт:
– Если у них антропофагия в законе, то и скотоложество, наверное, распространено? Хотя б со съедобными...
– Ты это к чему, козел?
– А козлы несъедобные.
– Съедобно все. Прав тот, кто больше съел от мира сего.
– Да что вы всё о еде, господа. Еда не единственный витальный фактор, который оживляет воображение. Давайте о женщинах поговорим. Только в настоящем контексте.
– Я, будучи на воле, видел, как одна женщина в пельменную зашла и не вышла. Так я теперь эти пельмени вообще не ем.
– А еще самоеды бывают, те сами себя едят. Один все лицо себе съел.
– Лично я предпочитаю свинину, - сказал Крылов, пылко орудуя вилкой, таская мясо кусок за куском, выбирая самые сексуальные.
– Смотри не захрюкай, когда с этой пищей сольешься в одно.
– Ладно, говорю, не надо мне ваших Марин. Но хоть баранина у вас есть? Возьми, говорит, бесплатно банан. Заменяет минет.
Я и не заметил, как и когда Маргулис переоблачился в белое. Но на нем, к моему изумлению, поверх зеленой пижамы был небрежно накинут наисвежайший докторский (читай: диктаторский) халат. Мне этот симптом показался символическим.
– Я предлагаю, - встал со своего места Кравчук, - сделать этот славный день красным.
Присутствующие проаплодировали.
– Я предлагаю, - продолжал он, - продлить его особым указом на два часа. А налоги на здравоохранение полностью отменить.
– Лучше пропить за здоровье нации, - откликнулся Иванов.
– Не вижу, кстати, делегаций от сочувствующих нам партий.
– Кравчук взглядом обежал стол.
– Прага? Париж? Может, хотя бы из Минска есть кто-нибудь?
– Копенгаген никем не представлен.
– Вот, товарищи, телеграмма: 'Искренний привет Кременчуга!' Подписано: Кременчук.
– Из Челябинска челом бьют...
– В Кременчуге я бывал. Опята там - объедение.
– Объединение, конечно, необходимо, но с кем? Прага проигнорировала. Копенгаген молчит. С Кременчугом?
– А что Кременчуг? Я бывал. Опята, опять же.
– Вот, один в Копенгаген, другой - в Кременчуг. А кто останется? Кравчук и пара придурков в придачу к нему?
– Пара - уже партия. Или, как полагают некоторые дезертиры из партии меньшевиков, нам многопартийность уже не нужна?
– Я к вам в партию от чистого сердца вступил, а не просто так.
– Тише, товарищи! И вы, господа! Не время нам между собой ссориться, - сказал Маргулис.
– Надо теперь подумать о том, как будем дальше распространять революцию?
– Отсюда и нанесем удар этому городу. Перво-наперво - милицию победить.
– Вот пообедаем - и победим.
– Какие будут еще предложения?
– Предложения у меня есть. Но предлагать их я вам не буду.
– Предлагаю предложений не предлагать.
– Кроме струсивших меньшевиков есть еще, кому высказаться?
– Вы, Маргулис - наш Маркс. Вы и предлагайте.
– Сперва пожарную часть поджечь нужно. А уж потом жилые кварталы раздувать. Занятые собой пожарные не сразу сунутся.
– Так мы весь город спалим. Самим ничего не останется.
– Без пожара не победим. Население не поддержит нас без пожара.
– Можно воздействовать на них магией.
– Для магии магний нужен и натрия бикарбонат.
– Какая чудовищность!
– шепотом сказала графиня.
– Надо немедленно сообщить властям.
– Вихри враждебные ...
– Что это он?
– Поел и теперь поет.
– Подвигайтесь поближе, маркиз. Без вас офсайд не полный. Обсуждаемая тема: социальные изменения к лучшему.
– Террор по всей территории.
– Армию на них пихнуть.
– Среднюю Азию будем ли покорять?
– Вот покурим - и покорим.
– У меня там зять, в Азии. Давно до него добраться хочу.
– Содомиты мои, гоморрики. Вам бы только пихать да трахать. А думать за вас кто будет?
– Вы маркиз, вам и приз в руки.
– Я Маргулис, а не маркиз. Маркиз вот он, рядом сидит. Давайте еще умные предложения, пока он не разомкнул уста и не обозвал вас всех педерастами.
– Шарахнуть по ним картечью.
– А если невинных зацепим?
– Невинных нет.
– А хватит ли у нас бойцов, чтобы отсюда на город напасть?
– Что же вы предлагаете? Не нападать?
– Вот напьемся - и нападем.
– Ищи других дураков.
– Вот именно. Надо вызвать среди них эпидемию. Шизу там или деменцию какую-нибудь. Тогда они все автоматически присоединятся к нам, как это произошло с невропатологом.