К полудню воздух на улице стал горячим и влажным. Мадлен подняла голову – темные свинцовые тучи, медленно шествовали, точно алжирские беи, меж рваных кусков голубого полотна. По тому, как встревожено трепетали верхушки каштанов, девушка решила, что сегодня непременно будет гроза. Поежившись под тяжестью предчувствий, она побрела по опустевшей в часы богослужения улице Сен-Жак, пытаясь сообразить, что же делать и где искать Михаля?

Побродив по лабиринту улиц, она оказалась на темной и неприглядной узкой улочке, которая все сужалась и сужалась, пока в ней не осталось места лишь для одного прохожего. Тупик? Хотя совсем рядом слышался шум толпы и крики чаек, будто в двух шагах находилась набережная. Мадлен повернула назад. Уж лучше возвратиться к церкви Сен-Северен и дождаться Михаля там. Но ведь и он впервые в этом городе, вполне мог потеряться.

Соображая как быть, Мадлен шла, пытаясь следовать своим же следам, но в обратном направлении. Дома, вывески, перекрестки улиц, проезды были похожи друг на друга и, несмотря на то, что девушка пыталась ориентироваться по высоким шпилям собора Нотр-Дам, все равно заплутала, да к тому же еще и наткнулась на группу студентов и стала объектом для окликов. Едва от них отбившись, она, уже достаточно обеспокоенная тем, что вовсе заблудилась, повернула направо и оказалась у высокой церкви, у подножья коей расположилась колонна лавок и палаток с письменными принадлежностями, книгами и прочим необходимым для студентов.

– Прошу меня простить, – Мадлен обратилась к лавочникам, – я приезжий, и не знаю, где нахожусь?

– На улице Ла Арп, – пояснил один из них. – А это, – он указал на высокую колокольню, – церковь Сен-Андре-Дез-Ар.

– Как мне попасть к…

Она запнулась, хотела спросить, как найти особняк Гизов, но внезапно воскресшая осторожность заставила ее спешно добавить:

– …улице Медников.

– О! – воскликнул торговец пергаментом. – Это вовсе не здесь. Вам нужно перебраться на правый берег. Спросите, где находится хлебный рынок и улица Сен-Дени, та как раз сообщается с улицей Медников.

– Благодарю вас.

– Идите к набережной, там вы сможете перейти реку через мост Св. Михаила, – добавил он с улыбкой. – Если найдете переулок Ша-Ки-Пеш, то попадете на набережную самым коротким путем. Видите, вон там выглядывает крыша с многочисленными фронтонами, это отель коллежа Клюни, за ним – улица Юшет. Дойдете до конца, повернете направо – попадете на улицу Ша-Ки-Пеш. Не пугайтесь, она очень темная и узкая, пройдите до самого ее конца и пред вами окажется набережная. А мост св. Михаила вы найдете без труда.

Св. Михаила… Это походило на хорошее предзнаменование. Да и дорогу она знала наверняка, ведь не прошло и получаса, как она была в двух шагах от набережной, но побоялась, не ступила вперед. Мадлен вручила торговцу серебряную монету и поспешила назад. Но едва она отошла от лавок, за спиной, примерно в двадцати футах, раздалось звучное:

– Эй, красотка!

Мадлен застыла, словно сраженная. Скосив голову в сторону, она увидела человека, укутанного в плащ, – того самого, на черном иноходце, что обогнал их у ворот. Он вел лошадь под уздцы, шагая прямо к ней.

Решив, что нелепо явить страх перед наглецом, Мадлен продолжила путь. Она ступала, напрягая слух, пытаясь по стуку копыт понять, нагоняет ли он ее.

– Эй, да подожди же ты! – Теперь голос показался знакомым; по спине Мадлен пробежал холодок.

Не успела она выдохнуть набранный воздух, как тотчас ее локоть кто-то сжал.

– Что за встреча! А вы как будто не узнали меня, – воскликнул спешившийся всадник в плаще, откидывая назад капюшон и обнажая черные волосы, знакомым образом собранные на затылке.

Это был Гарсиласо, собственной персоной! Мадлен раскрыла рот от удивления, ровно как в тот раз, когда увидела его при свете трех свечей в комнате монаха-призрака Этьена. Он вновь нацепил пестрый камзол и звенящие бубенцы.

– О мессир, вы живы! Я бесконечно счастлива за вас.

– Только не пытайтесь заставить меня думать, что молились за несчастного слугу вашего все это время, – рассмеялся он.

Мадлен пожала плечами.

– Куда же вы направляетесь? – спросил Гарсиласо, удивленный озабоченностью девушки.

– На улицу Медников… К приятелю отца, мессиру Блеру.

Глаза цыгана округлились от изумления.

– Вы уверены в том, что у вас правильный адрес?

Мадлен отрешенно глядела в сторону.

– Да, – немного помолчав, ответила она; все мысли девушки витали где-то за спиной несчастного, глупого и упрямого Михаля, и она не заметила, как изменился в лице цыган.

– Не хотелось бы мне вас огорчать, но дом господина Блеру на улице Медников – это бордель.

Взгляд, который Мадлен послала собеседнику, был не менее изумленным, чем давеча явил тот.