Следом за ней ринулись три волка. Возглавил погоню Сивый, но молодой Кассий в два прыжка обогнал вожака и первым коснулся лапами галечной дорожки. Именно за эту скорость, кипящую в венах юного оборотня, Фенрир и держал Клохауна в своей банде.

*

Уже почти целую минуту не были слышны звуки боя над головой. Гермиона, решив подождать ещё немного, медленно досчитала в уме до тридцати. Ещё медленнее. Ещё тридцать секунд надежды.

Она поцеловала Хьюго и Агату, отвела их к угольной куче, посадила в уголок, накрыла большим деревянным ящиком. Без палочки не получалось наложить Сонные чары.

— Позаботься о Хьюго, милая, оставляю тебя за старшую. Потом расскажешь бабушке Лили и папе, какая ты была молодец. — Улыбнулась Гермиона Агате, заглядывая в импровизированный домик, и даже нашла в себе силы подмигнуть девочке. И завалила ящик с детьми кусками угля.

Гермиона долго не могла открыть люк, запечатанный чарами Молли и придавленный чем-то тяжёлым. С трудом выбравшись из подвала, она снова закрыла крышкой проход вниз и даже накинула сверху увесистый мокрый от крови край ковра. Волки внимательно и удивлённо, как-то совсем беззлобно, наблюдали за её странными неторопливыми действиями. Чудовищный вид оборотней, находившихся так близко, совсем не испугал волшебницу, хотя зрелище и было малоприятным. “Человеческие гены так портят прекрасного сильного хищника”, — пронеслась у неё в голове оригинальная мысль.

Гермиона старалась не подмечать детали окружающего разгрома, но глаза сами, то тут, то там, натыкались на что-нибудь ужасное. Кровь, порушенная мебель, осколки посуды, какие-то тряпки, перья, обрывки бумаг, клочья шерсти и страшные обрубки. Звериные и человеческие. Оторванная рука, крепко сжимающая волшебную палочку, кажется женская. Безобразная рана на мёртвом лице Молли Уизли. Щека откушена или просто кровь? Просто кровь... Кровь. Кровь. Гермиону замутило, спазм сдавил горло. Её взгляд наткнулся на волшебную палочку Рона, отлетевшую от его безжизненного тела.

Стая оборотней, только что обыскивавших поле боя, замерла, готовая к новой атаке. Чудовища жадно втягивали носами вкусный будоражащий запах молодой женщины — запах жизни, которая оборвётся с минуты на минуту под их безжалостными челюстями.

— Что уставились, ублюдки? — произнесла Гермиона совершенно спокойно, страшно спокойно. Обвела четверых покалеченных, но чувствовавших себя явно хозяевами положения, оборотней тяжёлым взглядом. Фенрира и ещё двоих не хватает — значит, Роза увела их за собой. Сердце защемило, кровь отхлынула от щёк. На неё смотрели четыре пары сверкавших страшным огнём глаз. Мерзкие, перепачканные слюной и кровью морды. Гермиона машинально отметила, что по зубам тварей виден их относительный возраст: один совсем старый, двое — щенки. На что ты смотришь? Всё твоя дотошность и привычка к анализу. И сейчас мозг пытается чем-то себя загрузить, хоть чуть-чуть размыть картинку ужаса, боли и отчаяния перед сетчаткой глаз.

Гермиона перешагнула через тело мужа, стараясь не споткнуться. “Не смотри на него. Нельзя сейчас смотреть, ты уже увидела всё, что нужно”. Наступив на край перепачканного кровью платья Молли, Гермиона с трудом удержала свой рванувшийся вниз взгляд. Она медленно подняла палочку Рона. Кусочек ивы с волосом единорога внутри будто сам вжался в её ладонь. Чужая палочка словно радовалась, что не победитель её хозяина будет отдавать ей приказы.

Один оборотень издал хриплый кашель, похожий на смех. “Ну же, нападайте, звери! — мысленно приказала Гермиона. — Почему вы слушаете меня? Чего ждёте? Бросайтесь на беззащитную жертву. Рвите на куски!” Её почти помутившийся в безысходной ситуации рассудок жаждал мести и требовал убивать, наконец, этих нелюдей. Только так можно было не позволить им забрать то последнее, что ещё у неё осталось. Но рука жадно и чутко ждала любой формальный повод к началу атаки.

Оборотни не торопились. Видя непонятное замешательство в рядах врагов, Гермиона медленно расстегнула глухой высокий ворот тёплого клетчатого платья, обнажая нежную шею и часть высокой груди, стянутой кружевами. “Что, нравится? Слюнки потекли?”

— Хотите посмотреть, как мать сражается за своих детей, а жена мстит за мужа? — Гермиона Уизли гордо вскинула голову. И лишь только ощерившиеся пасти начали неотвратимое движение в её сторону, в тот же миг на них посыпался град смертельных заклятий. Одно, второе, десятое. Обезображенные получеловеческие трупы уже даже не шевелились на залитом кровью полу, а Гермиона всё посылала и посылала в них молнии.

Краем глаза она вдруг заметила крупную тень, мелькнувшую от окна, и резко развернула палочку в сторону новой опасности. “Подкрепление вернулось?” — замешкалась на миг.

Отряхивая с себя осколки выбитого стекла и клочья чёрной шерсти, перед ней стоял почти обернувшийся Сириус Блэк.

— Это я, Сириус! — прорычал он еще не вполне человеческим голосом, останавливая атаку Гермионы взмахом ладони.

— Я чуть не убила тебя, — Герми еле справлялась с дыханием.

— Там Гарри, Римус, Майкл и другие. Преследовали Сивого, отбили Розу. Я побежал вперёд проверить, как вы, но вижу, что ты и сама неплохо справляешься. — Анимаг криво усмехнулся, глядя на трупы четырёх огромных оборотней. Потом его взгляд остановился на изуродованном теле Молли, прикрывавшей собою сына. Сириус замер, потрясённо оглядывая последствия кровавой схватки, его кулаки сжались.

— Что с ней, с Роз...? — от волнения за дочь у Гермионы оборвался голос. Блэк не сразу услышал её вопроса. — Она... — больше Герми не могла произнести ни слова.

Блэк очнулся:

— Роза жива, жива, она добежала до моря, и это немного сдержало ликантропов. Гарри несёт её на руках. — Он еле успел подхватить падающую Гермиону. — Медиков тоже вызвали.

— Там Хьюго и Агата, — неразборчиво прошептали побелевшие губы. — Им страшно, — Гермиона потеряла сознание.

*