«Мольбы оставь для солдат, сестренка. И Девяносто девятого… можешь полностью забрать себе. Пока вы являетесь частью семьи — я все пойму. Пойму также, как и ваши прошлые преступления.» — Вторая говорила спокойным, тихим голосом, позволив братьям и сестрам притихнуть, вслушиваясь в ее слова. Она обращалась не только к нам, но и ко всем остальным. — «Я поняла, зачем ты убила брата Семьдесят восьмого, стараясь удержать тайну от ушей Первого. Я поняла и приняла тот факт, что ты собиралась убить всех, кто мог сдать тебя Старшему брату. Ты хотела пожертвовать своим братом-близнецом ради этой цели. Даже Тридцать третья решилась на убийство, лишь бы не дать Первому шанс уничтожить нашу семью целиком и полностью. Я смирилась с потерями. И, честно говоря… Я бы сама поступила подобным образом, если бы подобные тайны достигли моих ушей. Сама пыталась бы вывести его на публичный обзор и выбить из него всю гниль, которую он прятал от нас. Сейчас… все, что я могу сделать — дать вам покой и отдых. Вы свое дело сделали. Настал наш черед.»

Я не знаю, что хотела сделать Вторая. Какой был ее следующий шаг? Все, что она сделала с нами — заперла меня и сестренку в медицинской капсуле. Я не слышал криков, разговоров, шумов и звуков… Ничего, кроме медленно окутывающей тишины. Я лежал в капсуле и громко кашлял, закрыв глаза от боли, пока моя сестренка, на лице которой все еще сохранялись оттенки кошмара и испуга, крепко обнимала меня, стараясь успокоиться. Мы оба были напряжены. Не могли сомкнуть глаз или спокойно вздохнуть. А как же еще? Кто бы мог оставаться спокойным в окружении стольких людей, готовых убить тебя за любое плохое слово в сторону своей семьи? Кто бы мог оставаться в своем уме… после таких объемов насилия, стресса, агонии и страха? Один раз мне уже довелось окончательно обезуметь, и я понимал всю суть насилия. Все чувства, от боли до дрожи… Я все это испытываю без остановки. Мое тело помнит все, что со мной произошло. И… даже сейчас, в тишине и спокойствии… Я не сразу понял своих ошибок. Мои губы могли бы быть закрыты всегда, удерживая в себе страшную правду. Я должен был молчать. Но, признаю… После всего, что произошло со мной… Логика исчезла. Испарилась. Я делал то, что считал нужным. Что считал правильным. В этом случае — решением, которое меня прикончит. Окончательно. Я не задумывался над последствиями. Лишь шел вперед, вслепую. Только Вторая дала мне… истинный шанс на искупление. Она доказала мне истинную суть «семьи». Я высказал свою правду, а она — свою. Остается только смириться с этим и принять во внимание. Люди, с которыми я рос, остаются мне семьей. Братьями и сестрами. И пока я принимал этот факт, вбивая его в свою израненную голову, моя сестренка сильнее и сильнее обнимала меня, нашептывая что-то.

«Убью… Всех… До единого…» — моя сестренка была готова сойти с ума, судя по ее тихим, едва различимым словам, дрожи в теле, легкому покачиванию и плотно закрытому глазу. Я не хотел спрашивать о том, что у нее на уме. Все было ясно, даже если прочитать ее мысли. Спокойно выдохнув, я поцеловал ее в висок, перехватив ее внимание. Она хотела видеть лишь меня. Счастливого. Живого. Здорового. Я тоже этого хотел. Наше желание было… одним целым. И если мы оба хотим его исполнить — надо держаться вместе. Не падать духом. Не терять надежд. Стараясь ее успокоить, я прижимал ее голову к своему плечу, поглаживая большим пальцем ее покрытие, нашептывая ей лишь несколько слов. Снова и снова, не останавливаясь.

— «Скоро это все закончится. Я обещаю.»

Мой сон не был долгим. Яркий свет разбудил меня, заставив прикрыть глаза рукой, стараясь разглядеть темноватую фигуру, оказавшуюся у меня перед глазами. Это был Нулевой. Он хотел поговорить со мной. Даже сквозь его шлем я мог увидеть его эмоции, которых у него не было. Он смотрел на меня и мою сестру. Оценивал наше состояние. Легким взмахом руки, он попросил меня присоединиться к нему и обсудить что-то важное. Отказывать ему в этом я не смел, ведь Нулевой стал для меня одним из тех, кому я старался доверять и верил каждому плану или слову. Он был единственным, кто знает все об Инкубаторе. О том, как все работает и движется. Без него… ничего бы этого не случилось. Никто бы не смог пойти против «Белых». Я аккуратно вылез из капсулы, стараясь не разбудить свою спящую сестренку, после чего закрыл капсулу, оставив ее в ней. Нулевой уже написал все в планшете, передавая его мне. Читая все его записи, я заметил, что Медицинский отсек был менее оживленным. В основном все отдыхали в капсулах, или даже на медицинских столах. Некоторые занимались своими делами, вырезая что-то из обеденных столов, стульев и прочих металлических объектов плазменным резаком. На чтение записки Нулевого у мене не ушло много времени:

«Мне нужна твоя помощь. Я поговорил со Второй и поделился с ней моими планами, тем самым создав проблему для нас обоих. Она разделила семью на группы, а группами управляют Старшие братья и сестры, включая ее саму. Тебе нужно встать на место Командира… на некоторое время. Ты можешь отказаться, если хочешь.»

Я никогда не жаждал подобных привилегий. Сейчас, когда мы идем войной против «Белых»… Меня хотят поставить на место Первого.

«Если под словом „Командир“ ты подразумеваешь Старшего в семье — то я против.» — Нулевой никак не отреагировал на мои слова. Возможно он старался показать мне то, что я не прав. Что он подразумевает нечто иное. После небольшой паузы, не увидев никаких жестов и действий от него, я добавил несколько слов в сторону его предложения. — «Если же ты хочешь сделать меня ответственным за жизни семьи, пока мы не выберемся отсюда… Это будет сложно, но я постараюсь.»

Нулевой кивнул в мою сторону, отобрав у меня планшет. Сделав одно движение пальцем, просмотрев содержимое планшета, он передал его мне. Он заранее записал все в планшете, на тот случай, если я соглашусь. В планшете были написаны его планы и стратегия:

«Тогда позволь мне объяснить план действий. Вторая разделила нас на несколько групп, которые сейчас занимаются своими делами. Собирают снаряжение солдат „Белых“, создают оружие и щиты… В общем, у каждого есть работа. Мы используем самодельную взрывчатку, сделанную по твоему рецепту, дабы разбить сафиритовые стены. Таким образом, никто не сможет пользоваться маскировкой и смежными комнатами для засад, наблюдения и подкреплений. Ни мы, ни „Белые“, не сможем воспользоваться возможностями сафиритовых пластин для превосходства в битве. Два отряда решили вооружиться оружием ближнего боя и щитами. Довольно мудро с их стороны, ведь амуниции у нас нету. Приходится пользоваться добытым оружием до тех пор, пока в нем не закончится заряд или патроны. Как только все пластины будут разбиты — у солдат будет только один вход в комплекс. Этот вход должен быть общедоступен. Что-то вроде замаскированных ворот или дверей. И как только они воспользуются ими — мы нападем. Потому тебе нужно контролировать все семь отрядов, когда мы найдем выход из комплекса. Шестьдесят пять человек, если не включать тебя и твою сестру. Я буду направлять твое внимание и стоять в передних рядах. Сможешь справиться с этой задачей?»

От меня требовали… практически невозможное. Направлять и командовать семьей. Вести их в бой и быть ответственным за их жизни. На моих плечах будет висеть судьба не только моей семьи, но и моя собственная. Я ничего не мог поделать с собой.

«Я… справлюсь. Если ты будешь направлять меня в нужную сторону — я определенно справлюсь.» — Услышав мои слова, некоторые братья и сестры обратили на меня внимание. Мой серьезный тон, спокойствие, громкость и звонкость — вот что их привлекло. Они еще не знают, на что я согласился. Похлопав меня по плечу и кивнув в мою сторону, Нулевой быстро стер все с планшета и легким движением руки написал на планшете: «Спокойной ночи.» после чего - ушел, покинув Медицинский отсек. Я же, раздумывая над тем, что меня ждет, лег обратно в свою капсулу, аккуратно подвинувшись к сестре и расположив ее на себе. Мне оставалось только ждать начала атаки. Когда меня разбудят. Когда меня поставят во главе всего и вся. Все, что я могу сделать — это обнять свою сестренку и обещать себе, что все будет в порядке.

Все было готово. Каждая сестра и брат были вооружены и готовы к битве. Некоторые охраняли вход в Медицинский отсек, пока Вторая делилась планом со всеми остальными.

«Итак, нам удалось найти вход в комплекс. Сейчас солдаты „Белых“ пытаются закрепиться у него и напасть на нас всеми доступными силами. Нам надо сделать это первыми. Выход из комплекса находится в зале. Солдаты не пытаются закрыть входы и выходы из зала, но они пользуются размерами зала в свою пользу. Нам нужно пробиться в зал, покрывая их плотным огнем.» — Она громко и четко разъясняла план всем братьям и сестрам, собравшихся около нее. После, она обратила на меня внимание и указала на меня пальцем, оглядывая толпу братьев и сестер. — «Я отдам командование нашему брату Девяносто девятому. Как только мы начнем движение в сторону зала — все приоритеты уйдут к нему. Слушайтесь и повинуйтесь каждому его слову, даже если его приказы будут сравнимы с самоубийством.»