– Если бы она хотела что-то сделать, то уже использовала бы этот инцидент, - продолжил Клинт.

– Ей нужно нас удержать, - вдруг произносит Брюс. Он привык оставаться незаметным, поэтому о его существовании в комнате как-то забыли два агента ЩИТ, сверлящие друг друга взглядом. – Мне кажется, что она нас к чему-то готовит. Она старается погасить абсолютно все конфликты на корню, ведь Старк уже стал меньше цепляться к Роджерсу, вы заметили? Она поговорила почти с каждым из нас, в меру сил постаралась узнать поближе. Словно хочет нас объединить, сплотить ещё сильнее. Словно она – вестник угрозы, и ей нужен кто-то, кто сможет эту угрозу отвести. Хотя, это только предположения.

– Инопланетная угроза? – переспрашивает Клинт. – Нет, это вообще глупо. Я ещё могу поверить в то, что она из будущего и пришла предупредить нас об опасности, хотя это тоже маловероятно. Она бы сразу попросила помощи, она здраво оценивает свои возможности, и не будет прыгать в омут с головой. Да, она часто рискует, но, сколько я за ней наблюдаю, все её риски просчитаны.

– Она проверяет, смотрит, готовы ли мы. Когда по её мнению, мы станем теми, кто ей нужен, она расскажет нам всю правду.

***

Наташа находит Алису в библиотеке. Точнее, она спрашивает Джарвиса, он-то точно знает, где находится каждый обитатель дома. Шутер лежит поперёк большого и мягкого кресла, свесив ноги и прижав к себе зафиксированную вывихнутую руку. Ей ходить с повязкой до конца недели, и Брюс сильно сомневается, что она выдержит такое вынужденное безделье. Когда Наташа входит, Ал даже не шевелится, продолжает читать, хотя женщина знает, что та её почувствовала.

– Ал, я… - начинает Романофф, но девушка тихо её прерывает:

– Не надо. Если ты пришла извиняться, то не надо, я знаю, почему ты это сделала. Если пришла добить, то тоже не надо, - конечно, лучше бы Наташе увидеть её глаза. Она хочет понять, о чём Ал сейчас думает: “Пожалуйста, не трогай меня, уйди” или “Только попробуй меня тронуть, и мало не покажется!”

– Я тебя чуть не убила.

– Зачем ты делаешь из себя монстра? – девушка складывает книгу на животе, но всё так же не смотрит на Наташу. – С тех пор, как я здесь появилась, ты ищешь любую мою ошибку, следишь за мной. Это немного обидно. Почему? Чем я тебе не нравлюсь?

– Я не знаю, – честно признаётся шпионка, усаживаясь в кресло рядом. – Я не знаю, что на меня нашло.

– Наличие двух женщин в коллективе оборачивается либо крепкой дружбой, либо лютой ненавистью. В моей команде была одна женщина. И она изо всех сил старалась стать мне лучшей подругой или даже матерью, - Алиса говорит тихо, даже устало. Наташа впервые замечает внутреннюю измученность, потрепанность жизнью и тягу к покою, что не должны быть свойственны девушке её возраста.

– Прости, я не хотела причинять тебе боль.

– Не извиняйся. Откуда я знаю, какие ещё у вас проверки на вшивость.

– Что? Нет, это не… Неужели такие проверки были у тебя… там? – теперь Наташе интересно. Если их сегодняшний бой Ал не считает чем-то из ряда вон выходящим, что же было бы для неё серьёзным происшествием?

– Нет, мне не устраивали проверок… там, - передразнила её Алиса, зарывшись здоровой рукой в волосы, отклонив голову назад. – Они знали, что мне можно доверять. Да и пришла я не в том состоянии, чтобы… меня проверять. Им нужно было меня направить, заставить бороться за что-то, поэтому всё время, когда я не спала, со мной занимались, и негласным правилом было “Никогда не оставляйте её в одиночестве”.

– Ты могла причинить себе вред?

– Я могла причинить всем вред. Я монстр, Наташа, самый настоящий. Думаешь, как я попала в поле зрения ЩИТ? Я была обычной девочкой из северного, богом и людьми забытого, городка. И пусть моего Наставника убили, но я могла бы прожить свою жизнь в общине.

– И в чём же дело?

– В людях, которых я убила в тот день. В крови, которую я никогда не отмою. В долге, по которому мне не расплатиться, - девушка чуть повернула голову, чтобы видеть реакцию Наташи на её слова. И увидела то, что ожидала – ту самую, свою, до боли родную и любимую Нат: задумчивую, что-то вспоминающую, с чуть прикрытыми глазами, поддерживающую голову рукой. Сейчас у неё нет ни жуткого шрама на виске, переходящего на шею, на месте все пальцы на руках. Они вдвоём часто так сидели до самой смерти Чёрной Вдовы, только Алиса предпочитала укутываться в её любимые палантины, прижимаясь ней, и слушать наставления шпионки.

Наташа чувствует, что Ал ждёт её реакции и отвечает:

– Знакомо, но чтобы не случилось, ты не должна так о себе думать.

– Это правда и я её знаю. У меня нет сил каждый день делать вид, что это не так. Не важно, куда я пойду или что сделаю – все страшные вещи, о которых я сожалею, но никогда не расскажу – часть меня.

Романофф вздрагивает. Алиса произносит её собственные слова, но делает это так, будто верит в то, что говорит. Не может же всё быть настолько плохо? Хотела бы она поговорить с её Наставником и тем более с командиром! Она говорила, что пришла в ЩИТ в возрасте пятнадцати лет. Сколько человек могла убить пятнадцатилетняя девочка, пусть даже охотница? Судя по смешку, раздавшемуся из соседнего кресла, последний вопрос она произнесла вслух. Но Алиса не ответила, она свернулась в клубок в огромном кресле и рассматривала Наташу блестящими при рассеянном свете библиотеки карими глазами. Показалось или нет, но в коричневой радужке мелькнули ярко-красные искры.