— А ты не думала о том, что идея остаться в Ривенделле не так уж и плоха? — кашлянув в кулак, наконец вымолвил он. — Я говорил с Элрондом. Он считает, из тебя вышел бы неплохой врачеватель. И дар предвидения у тебя есть, как у Владыки. Это была бы достойная жизнь — не хороводы и песни, хоть и они ничем не хуже. Ты попала сюда не просто так, задумайся о своем месте в этом мире, подумай, Жанна, что нужно именно тебе! Поход же гномов…

Маг сделал неопределенный жест рукой, словно сомневаясь.

— Своего друга ты не пожалел, — устало прервала его Жанна, и Гэндальф лишь вздохнул в ответ. — Мне кажется иногда, не сама я выбираю свой путь. Я могла бы остаться пастушкой или ткачихой, могла бы выйти замуж за богатого и знатного сеньора. Но мое предназначение… Оно само находит меня — что в том мире, что в этом. Даже владыка Элронд, как ни далеко его народ мыслями и чувствами от людей, понял, что влечет мое сердце вслед за гномами! И не стал мешать, приняв моё решение.

Гэндальф не ответил, но выглядел раздосадованным и недовольным. Лишь на мгновение задержал на девушке взгляд и, тяжело вздохнув, молча отошел от неё.

***

Отряд с каждым днем поднимался все выше и выше. Множество тропинок шло вроде бы в нужном направлении, но они то упирались в отвесные скалы, на которые невозможно было забраться, то обрывались на краю трещин, которые нельзя было ни перескочить, ни обойти. Глухой тревожный гул доносился из их темной, холодной глубины. В них не было видно дна, из них не поднимался туман, и гладкая каменная пропасть лишь меняла цвет от мрачно-серого до непроглядно-чёрного… Тогда отряду приходилось разворачиваться и снова отыскивать путь.

Гэндальф, опять ориентируясь по ему одному известным приметам и знакам, вел отряд все выше в горы в обход самых гиблых и опасных мест. Гномы временами ворчали, сомневаясь в его знаниях и опыте проводника, но он только неодобрительно косился на них.

Свой доспех Жанна не снимала — движений он не стеснял, а носить его удобнее на себе, чем в походном мешке. К тому же ей было спокойнее чувствовать себя всегда готовой к бою, и кольчуга доставляла ей это удовольствие. Но доспех почти не защищал от пронизывающего ветра, а он дул не переставая с того самого момента, как путники начали свой подъем. Сильный ли, слабый, он был одинаково сердитым. Девушка в полной мере оценила эльфийский плащ с широким воротником, подбитый светлым мехом. Под плащом, поверх кольчуги, она не снимая носила жилетку, еще до Ривенделла подаренную Кили. Но холодный ветер находил лазейки, задувая то под полы плаща, то в рукава, и заставлял девушку зябнуть, покрываться мурашками, а то и выбивать дробь зубами.

По мере подъема и ночи стали совсем ледяными, так что от дрожи не спасали ни плащ, ни одеяло. Однажды под утро Жанна проснулась от холода. Ее колотило — она улеглась слишком далеко от костра, да и ветер разыгрался не на шутку.

Она хотела было подойти к огню, но увидела около него Торина, и не решилась нарушить его уединение. Он дремал, привалившись спиной к камню и сложив руки на груди. Девушка плотнее закуталась в плащ и опустилась обратно на мерзлую землю, стараясь не думать о тепле догорающего костра.

— Подходи уже… — Торин резко вскинул голову, будто и не спал. Лицо скрывал тёмный капюшон, но глаза ярко блеснули из-под него.

«И как заметил?» — удивилась Жанна.

Она подошла и присела рядом с ним, наслаждаясь желанным теплом, вытянула руки вперёд, вглядываясь в огонь, чувствуя, как согреваются окоченевшие пальцы. Горячая волна пробежала по телу.

— Что подарил тебе Элронд, кроме доспеха?

— Только одно.

Вернувшись к своим вещам, Жанна достала из заплечного мешка резную шкатулку и бережно вынула из нее диадему. Драгоценные камни заискрились, грани их заблистали в переменчивом свете костра.

— Дар, достойный короля эльфов, — без улыбки произнес Торин, — и достойный тебя.

Жанна убрала корону и, вздохнув, вновь взглянула на гнома. К чему этот разговор? Ей становилось неуютно под его мрачным взглядом.

— Почему, ну почему, упрямая девчонка, ты не осталась в Ривенделле? — голос Торина звучал прерывисто и глухо. — Элронд заботился бы о тебе.

— Что же ты не поговорил с ним об этом? — в сердцах бросила Жанна и тут же устыдилась своего порыва.

— Говорил. Я почти просил — второй раз в жизни! — убедить тебя остаться.

— И что он ответил? — напряженно спросила Жанна, словно боясь вновь оказаться в Ривенделле, только на этот раз уже навсегда.

— Он ответил мне… — недовольно вымолвил гном и замолчал. Потом закончил: — Он ответил, что не будет и пытаться пришпилить живую бабочку на булавку… Эльфы плохо отзываются на мои просьбы!

Усмехнулся сумрачно, словно вспомнив что-то нерадостное.

— Ты считаешь, что он не прав, - пыталась понять гнома Жанна.
– Но если даже Элронду не под силу удержать меня…