— То мне и подавно не убедить, — улыбнулся гном уже по-другому. — Верно?

— Выслушай меня, прошу, — Жанна накрыла своей кистью крепкое запястье гнома.

Торин глянул так остро, будто она обожгла его. Но руку не убрал.

— Моя жизнь без цели не имеет смысла, — тихо продолжала Жанна, чувствуя, как начинает горячиться, — и ты не можешь посадить меня в клетку и выкинуть ключ! Потому что тогда я просто умру. Ты хотел бы, чтобы я водила хороводы и пела песни? Это — не для меня! Я ведь уже встретила тебя и твой отряд. Я знаю — знаю! — ты взял меня с собой только, чтобы спасти. В этом твоя слабость и твоя сила. Ты не смог бы пожертвовать мной, даже во имя великой цели. Но поверь, то пламя, что пылает в твоем сердце, горит, отражаясь, и в моем…

Жанна замолкла, не зная, что еще сказать. Дрожь пробирала от холода и волнения.

Торин долго молчал, не говоря ни слова. И лишь когда Жанна готова была взвыть от неопределенности и тишины, сказал очень тихо:

— Я не могу ведать будущего. И не знаю, чем закончится наш поход. Ты выбрала не того короля. Молчи!
– оборвал он ее порыв.
– Мне иногда безумно страшно за своих, а иногда я страшусь своего безумия. А ты, Жанна, ты готова без страха разделить все, что нас ожидает! Ты словно не знаешь слова “страх”. Это глупо. Так же, как глупо - глупо, неразумно и неправильно — тащить с собой в Гору человеческую женщину, пусть хоть и трижды — воина. У меня нет другого выхода, у меня — нет! Я думал, я надеялся, что он есть у тебя. Но — я уже не могу тебя оставить. Жанна, Жанна! Тебе бы сидеть рядом с Элрондом, носить венки и украшения, наслаждаться негой Ривенделла, а ты… во мраке, холоде и неопределенности. Здесь, со мной.

– Я не отступлюсь, мой король.

– Я знаю, Жанна, - взял ее плечи, словно подытоживая сказанное.
– Вместе и до конца, каким бы он ни был?

Жанна кивнула, глядя ему в глаза, готовая шагнуть в пропасть по его приказу.

Торин осторожно притянул её ближе, прикрыв широкой спиной от свирепого ветра, укрыл полой своего плаща, шепнув: «Я целую вечность ни с кем так долго не говорил о себе».

«Я тоже, — подумалось Жанне. — Я тоже!»

Под плащом короля гномов она отогрелась, ей стало тепло и уютно. Черкали синеву неба скалы, а горный воздух был прозрачен и чист. Резкий ветер раздувал огонь костра, и он, потрескивая, доставал до неба горячими языками. Яркие искры уносились в вышину, сливаясь с горящими звездами, обещая исполнение всех желаний…

На следующий день путники поднялись так высоко, что на одном из крутых поворотов петляющей тропы смогли с высоты птичьего полета увидеть нагорье, где прятался Ривенделл, за ним в дымке терялись холмы и леса, по которым шел их путь.

— Бильбо, — позвал маг, — погляди, вон там, на западе, Хоббитон — жаль, далеко, не разглядишь!

Бильбо с грустью посмотрел в сторону дома. Там тепло, там лето, кругом всё зелено… Скоро, глядишь, начнут собирать урожай, и нет ни драконов, ни гномов.

«А мою родину вовсе не видно, сколько ни всматривайся, — подумала девушка, — странно, но меня это совсем не огорчает».

Жанна подошла к самому обрыву. Снизу в лицо ей подул сильный и ровный ветер. Она почувствовала себя птицей… Вот бы броситься вниз, расправить широкие крылья и парить без тревог и забот над далекими и такими прекрасными землями! Она подалась вперед, чувствуя на щеках мощный поток холодного ветра, что обманывал, обещая вольный полет — надо лишь сделать шаг…

Сильные пальцы до боли сжали плечо и не позволили двинуться вперед. Жанна, ахнув, отшатнулась от обрыва.

— Опасно всматриваться в бездну.

Глаза, ставшие сине-серыми, словно небо перед грозой, с тревогой смотрели на неё. Ветер развевал тёмные волосы короля гномов, откидывал полы плаща, играл густым мехом воротника, в который Жанна чуть было не вцепилась. Она задохнулась, не в силах ответить.

— Помни, что и бездна может вглядеться в тебя.

========== Часть 8. Яблоко и лягушка ==========

Высоко в горах вновь появилось солнце. Оно слепило путников, заливая все вокруг ярким, нестерпимым блеском. Маг надвинул шляпу пониже на лоб и поля почти скрывали лицо. Бильбо, постанывая, морщился. Гномы и Жанна не снимали капюшонов, защищавших теперь не от дождя и ветра, а от беспощадного света, острыми стрелами падавшего на них с вышины, больно, до слёз, резавшего глаза, стоило лишь оторвать взгляд от земли.

Отряд давно поднялся выше уровня туч, и теперь любовался ими сверху, откуда они доступны обычно лишь равнодушному взгляду светил. Мягкие облака клочьями свисали над долинами, ползли вниз, обволакивая горные кряжи пушистой периной. В нее хотелось окунуться с головой, и иллюзия эта держалась долго.

Но с солнцем связана была и другая беда — судя по блестящим по скалам темным дорожкам, его лучи подтапливали края ледников.

Впереди шел Гэндальф, меняясь с Торином. Боясь оступиться и жмурясь от яркого солнца, Жанна осторожно ступала по узкой горной тропе следом за Фили и Кили. В отношении Торина к ней почти ничего не изменилось, он, как и раньше, посматривал на нее исподлобья, но теперь от его прищуренных неулыбчивых глаз перестало веять холодом. Он уже не морщился от досады, замечая Жанну рядом с собой, заставая ее за беседой с кем-то из гномов или в компании его племянников. Только они могли развеселить неулыбчивую обычно девушку. Как-то раз Кили нашел крупную буро-зеленую, всю в бородавках, жабу, невесть как оказавшуюся в этих краях. Парень слегка сжал ее в руке, заставив выпучить глаза, и сам высунул язык в подражание. С его слов, именно так выглядел эльф, упившийся настойки из мухоморов. Жанна хохотала до слез, почти до истерики. Фили в это время серьезно излагал выводы, на основании которых эльф решил, что оказался в Валиноре. В его грезах присутствовали ходячие деревья и высшие эльфы, давно отплывшие из Серебристой Гавани. Бедняга тщетно пытался схватить их руками!

Теперь Торин был не против присутствия Жанны и, казалось, сам старался держать ее подле себя. Девушка радовалась этому, ведь даже здесь, в горах, дорога была опасной и трудной. Может, король гномов наконец начал доверять как полноценному члену отряда?

А солнце припекало все сильнее.

На кратком привале гномы, радуясь короткой передышке, развалились на земле, распахнув плащи, борясь с палящим светилом как мог. Прикрывали разномастными платками и тряпицами, закрутив их по углам в смешные узлы. Жанна оглянулась, ища племянников: Фили и Кили сидели спина к спине, на их головах красовалась одна на двоих накидка, подозрительно похожая на штаны. Фили, прикрыв глаза, подставил лицо солнцу, Кили ковырял камушки у своих ног.