«Он не должен погибнуть», — билось у нее в голове. Словно, если она выпустит Бильбо, их поход обречен, никто не вернется живым. Она попыталась ухватить хоббита второй рукой, но как ни старалась, не могла дотянуться. Теряя равновесие, вцепилась в край утеса. Лицо Бильбо посерело, будто он уже умирал. Они вместе соскальзывали все ниже и ниже…

Чьи-то руки схватили ее за талию, удержав от падения, а Торин, легко спрыгнув на едва заметный уступ, за загривок забросил бедолагу хоббита обратно на тропу. И тут же, поскользнувшись, чуть не сорвался сам. Двалин, отбросив девушку к скале, едва успел подхватить его. Жанна даже не успела толком испугаться за Торина, и с признательностью посмотрела на Двалина. Для которого, как и для короля гномов, слово «честь» не было пустым звуком.

«Вот что ведет Торина в этом походе, — подумала Жанна, — не тяга к сокровищам, нет. Он хочет вернуть честь и славу своему роду!»

Гномы радостно приветствовали хоббита, хлопая его по плечам, проходя мимо, а сам он, ни жив ни мертв, смотрел на них мрачнее тучи. Жанна потирала одеревеневшую руку.

— Если бы не ты, мы бы потеряли нашего хоббита, — Двалин одобрительно хлопнул девушку по спине, проходя мимо, отчего она опять чуть не свалилась.

Жанна лишь поморщилась, с досадой взглянув на Торина — ну как можно оберегать короля гномов, когда он словно ей назло рискует своей жизнью, все время бросаясь в самые опасные места?! А тот как ни в чем не бывало лишь тряхнул плащом с меховой оторочкой, сбрасывая капли воды и мелкие камешки. Разом больше, разом меньше…

Отряд продолжал свой путь с осторожностью, но здесь камни безвредно проносились у них над головами: скала тут выдавалась далеко вперед, создавая естественную преграду для летящих обломков. Гномы шли цепочкой в угрюмом молчании. Тяжелый гул по-прежнему разносился в воздухе низким, звучным эхом.

До самого вечера им не попалось ни одной пещеры, и ночевать отряду пришлось на открытой площадке. Место выбрал Гэндальф, который опять недовольно поглядывал вокруг, прислушивался, что-то ворчал себе под нос, но счел пятачок достаточно безопасным.

========== Часть 9. Везде вода и камни ==========

Жанна тщетно пыталась разглядеть что-нибудь в ночном небе. Ничего, будто чья-то тень разом закрыла все звезды. Темнота разливалась вокруг густой патокой; тянуло влагой от обрыва и запахом дыма от костра. Было тихо, только давил на уши легкий гул вроде бы ниоткуда, да похрапывали на разные лады гномы. После тяжелого дня они спали мертвым сном на плоской каменной площадке, чуть вдающейся в ложбинку на крутом склоне горы. Девушка поискала глазами — даже Торин задремал, склонив упрямую голову и привалившись спиной к большому камню. Около него, как всегда вместе, расположились племянники. Кили уткнулся брату в плечо, а тот мирно посапывал. Гэндальф, сидевший у угасающего костра, ссутулился, надвинул остроконечную шляпу пониже и, глубоко задумавшись, медленно ворошил концом своего посоха потрескивающие красно-черные угли. Едкий серый дым низко стлался по земле. Дров было мало, то затухающее, то вновь вспыхивающее пламя выхватывало из черной тени шляпу с пологими краями, крючковатый нос, длинную бороду. Вздохнув, маг глянул на девушку из-под бровей и бросил ей едва ли не с упреком:

— Жанна, ты чуть не погибла, вытаскивая Бильбо.

Девушка, поднявшись, подошла к костру и протянула к нему руки. Не то, чтобы ей было холодно. Просто в этой кромешной тьме живой огонь создавал иллюзию тепла и уюта.

— Его спас Торин. Я только удержала на время. Он же ваш товарищ! Пожалуй, больше, чем я. Нельзя было позволить хоббиту умереть, — сказала девушка и, пожав плечами, добавила: — Знаешь, пока я смотрела ему в глаза, у меня возникло странное чувство. Я вдруг поняла, что, если он погибнет, может случиться нечто страшное, непоправимое, и не только для нас — для всех в этом мире!

Маг с удивлением посмотрел на Жанну. Тьма окутывала их молчаливым плотным коконом. Казалось, ее можно резать ножом.

— Я ведь с трудом уговорил Бильбо идти в поход. Конечно, Туковская порода сильна в нем, но все же не настолько. Правда, он слышал песни гномов… Они чаруют, завораживают, в них скрыта поистине колдовская сила. Эти песни рождают в сердцах тех, кто им внимает, высокие желания и чувства, зовут на подвиги, зажигают ревнивую любовь к красоте, созданной своими руками. Разве они не пели тебе?

Жанна качнула головой.

— Очень странно, учитывая… — он вдруг замолчал, как будто сболтнул лишнее.

— Что? — опасливо спросила Жанна.

— Не слушай старого дуралея, — маг поднялся со своего места, — хочу сказать, что такое же предчувствие о Бильбо есть и у меня, уж не знаю, почему. И очень надеюсь, что не напрасно вытряхнул своего маленького друга из его теплой норки. И ты рисковала жизнью не зря. Я уверен, что не ошибся, и хоббиты сыграют свою роль в судьбах Третьей эпохи…

Снова задул ветер, не сильный, но упорный. Небо почему-то посветлело, появились зарницы. Потихоньку закапал дождь, Жанна накинула капюшон. Гэндальф протянул руку и провел большим пальцем по рисунку кольчуги, рассматривая его.

— Мне знаком этот узор. Это тоже королевский знак, как у Торина, только немного иной. Он выбрал для тебя рисунок своей матери.

Жанне вдруг стало неловко, да и было отчего смутиться. Нескрываемая забота Торина, негласное причисление к королевскому дому, некое знамя его отряда, которое теперь на ней…