Коза вернулась ко мн. Она смотрла на меня, вытянувъ шею и комично подергивая бедрами, готовая отскочить при малйшемъ жест. Фермеръ продолжалъ хохотать; онъ стоялъ, согнувшись вдвое, и умиралъ со смху. Только и видны были, что блуза, борода и огромная шапка. Взрывы его хохота вызывали у меня слезы, и мн казалось, что онъ останется навсегда такимъ, скрюченнымъ и смющимся.

Когда, наконецъ, фермеръ успокоился, онъ ласково спросилъ меня, въ чемъ дло. Я разсказала ему о продлкахъ козы. Тогда онъ, снова засмявшись, погрозилъ ей пальцемъ.

На слдующій день повела ее Мартина. Но со второго же раза она заявила, что лучше уйдетъ съ фермы, чмъ станетъ пасти эту одержимую дьяволомъ козу.

Старая Бибишъ говорила, что козъ нужно бить. Я все помнила тотъ единственный ударъ, который дала ей; при этомъ ея бока издали такой странный звукъ, что я никогда больше не ршалась бить ее.

Козу пустили пастись около фермы, и она исчезла однажды, такъ что не могли узнать, куда она длась.

Приближался день Ивана-Купалы, и Евгеній сказалъ, что нужно свезти меня въ деревню, чтобы отпраздновать годовщину моего прізда на ферму.

Ради праздника фермерша подарила мн желтое платье, которое она носила молоденькой двочкой.

Деревня называлась Св. Горой. Въ ней была только одна улица, въ конц которой находилась церковь.

Мартина быстро потащила меня къ обдн, которая уже началась. Она толкнула меня на скамейку, а сама сла предо мной.

Впечатлніе торжественности, полученное мною при вход въ церковь, почти немедленно изгладилось. Позади меня дв женщины не переставали говорить о вчерашнемъ базар, и мужчины, находившіеся около двери, не стснялись говорить громко.

Молчаніе воцарилось тогда, когда священникъ взошелъ на каедру. Я подумала, что онъ станетъ говорить проповдь, а онъ началъ объявлять о предстоящихъ бракахъ: при каждомъ имени бабы съ улыбкой шептались направо и налво.

Мысль о молитв даже не пришла мн въ голову. Я смотрла, какъ молилась Мартина, стоя на колняхъ. Пряди ея вьющихся каштановыхъ волосъ выбивались изъ-подъ кружевного чепчика. Она была широка въ плечахъ, и ея тонкую талію обхватывала черная лента. Отъ всей ея фигуры вяло чистотой и свжестью.

А настоятельница говорила мн, что вс пастушки грязнухи.

Я представила себ Мартину среди овецъ, въ короткой полосатой юбк, въ чулкахъ, плотно прилегавшихъ къ ногамъ, въ сабо, обтянутыхъ кожей, которые она чистила ваксой, какъ башмаки. Однако, она была хорошей пастушкой. Фермерша говорила, что она хорошо знаетъ каждую овцу въ стад.

Когда мы выходили изъ церкви, Мартина, бросивъ меня, подбжала къ какой-то старушк, которую она нжно обняла. Потомъ я потеряла ее изъ виду, и оставшись одна, не знала куда итти.

Недалеко отъ меня виднлась харчевня Благо Коня. Гулъ голосовъ и звяканіе посуды доносились оттуда. Люди кучками входили въ нее и скоро на площади не осталось ни души.

Я собиралась войти уже въ церковь и подождать, пока придетъ за мною Мартина, какъ вдругъ увидла Евгенія, который бжалъ ко мн. Онъ взялъ меня за руку и сказалъ смясь:

— Ну, еслибъ у тебя платье было не такое желтое, я наврно тебя забылъ бы.

Онъ посмотрлъ на меня съ усмшкой.

Онъ отвелъ меня къ учителю и попросилъ его дать мн позавтракать и повести гулять вмст съ дтьми.

На учител платье было, какъ у господъ въ город, а на Евгеніи — синяя блуза, и я очень удивилась, услыхавъ, что они на ты.

Въ ожиданіи завтрака учитель далъ мн почитать книгу со сказками, и, когда пришло время прогулки, я бы предпочла остаться одна дочитывать книгу.

Въ деревн на площади парни и двушки танцевали въ пыли на солнц. Ихъ подскакиванія мн показались странными и ихъ веселье слишкомъ шумнымъ.

Какъ будто чувство глубокой печали шевельнулось во мн, и когда поздно вечеромъ повозка привезла насъ обратно на ферму, я почувствовала истинное облегченіе отъ тишины и аромата полей.

Черезъ нсколько дней, когда я гнала стадо съ поля, одинъ баранъ, который шелъ вдоль изгороди, вдругъ сдлалъ огромный прыжокъ. Подбжавъ я увидала, что у него изъ носа идетъ кровь. Я подумала, что онъ оцарапался о шипы и вымывъ ему морду перестала думать о немъ. Но на слдующій день я страшно испугалась, увидя, что голова у него стала величиной съ туловище. На мой крикъ прибжала Мартина и стала такъ кричать что вс сбжались.

Я объяснила, что случилось наканун, и хозяинъ сказалъ, что барана должно быть укусила гадюка.