Они вернулись ночью, не розыскавъ волка.

Посл ужина только объ этомъ и говорили. Евгеній хотлъ знать, какой былъ волкъ, и старая Бибишъ разсердилась, когда я сказала, что у него длинная желтая шерсть, какъ у Кастили, но что онъ гораздо красиве ея.

На слдующій день съ Мартиной случилось то же. Только что выгнали овецъ, и не успла она дойти до конца каштановой аллеи, какъ раздались ея глухіе крики.

Вс выскочили изъ дому. Я подбжала къ Мартин первой. Она наклонилась и изо всхъ силъ тянула овцу, которую только что задушилъ и пытался унести волкъ. Онъ ухватилъ овцу за шею и тянулъ ее къ себ съ такой же силой, какъ пастушка.

Собака Мартины яростно кусала его за ляшки, но не видно было, чтобы онъ чувствовалъ это, и, когда хозяинъ Сильвенъ выстрлилъ въ упоръ, волкъ покатился, не выпуская изъ зубовъ шеи овцы.

Глаза Мартины расширились и губы поблли. Ея чепчикъ сползъ съ волосъ и проборъ на голов напоминалъ мн тропинку, по которой можно безопасно прогуливаться. Выраженіе силы сошло съ ея лица, которое подергивалось теперь судорогой боли, и руки ея мрно открывались и закрывались. Она больше не упиралась на каштанъ и подошла къ Евгенію, который разсматривалъ волка. Она тоже посмотрла на него и громко сказала:

— Бдное животное, какъ, значитъ, онъ былъ голоденъ!

Фермеръ положилъ волка и овцу въ одну тачку и повезъ ихъ на ферму. Собаки шли за нимъ, пугливо нюхая воздухъ. Нсколько дней фермеръ съ братомъ охотился въ окрестностяхъ. Когда Евгеній проходилъ мимо меня, онъ всегда останавливался, чтобы сказать мн ласковое слово. Онъ уврялъ меня, что ружейные выстрлы отгоняютъ волковъ, и что теперь они рдко попадаются въ нашей мстности. Несмотря на это, я не ршалась возвращаться въ большой лсъ и предпочитала пасти на холм, который былъ покрытъ только верескомъ.

Съ наступленіемъ весны фермерша научила меня доить коровъ и кормить свиней. Она говорила, что хочетъ сдлать изъ меня хорошую фермершу. Я не могла не вспомнить при этомъ, какъ настоятельница съ презрительной миной говорила мн:

— Вы будете доить коровъ и кормить свиней! Говоря это, она воображала, что налагаетъ на меня наказаніе, а я, между тмъ, испытываю только удовольствіе, ухаживая за скотомъ. Чтобы мн было легче доить, я упиралась лбомъ въ бокъ коровы, и скоро мое ведро наполнялось. Надъ молокомъ всплывала пна, отливавшая разнообразными красками, и когда лучъ солнца падалъ на нее, она становилась такой красивой что я не могла оторвать глазъ отъ нея.

Я не чувствовала отвращенія къ свиньямъ. Ихъ пища состояла изъ варенаго картофеля и кислаго молока. Я погружала руки въ ведро, чтобы хорошо смшать все это, и испытывала большое удовольствіе, заставляя свиней ждать своего корма нсколько минутъ. Меня забавляли ихъ нестройное хрюканье и проворныя движенія ихъ пятачковъ.

Въ ма хозяинъ Сильвенъ пустилъ мн въ стадо козу. Онъ купилъ ее для того, чтобы прокармливать своего только что родившагося ребенка.

Стеречь эту одну козу было трудне, чмъ все стадо. Благодаря ей мои бараны забирались въ овесъ, который былъ уже высокимъ.

Фермеръ замтилъ это и сдлалъ мн выговоръ; онъ обвинялъ меня въ томъ, что я засыпаю себ гд-нибудь, а стадо, между тмъ, топчетъ его нивы.

Мн приходилось каждый день проходить мимо лса, гд росли молодыя ели. Въ три прыжка коза доскакивала до него и, пока я искала ее, ягнята ли овесъ.

Первый разъ я долго ждала, пока она вернется сама. Я звала ее нжнымъ голосомъ. Наконецъ, я ршила пойти за ней, но ели такъ густо росли, что я не могла пробратьси къ ней.

Я не могла уйти, не узнавъ, что стало съ козой. Я замтила, куда она вошла, и пошла за ней, закрывъ лицо руками, чтобы предохранить его отъ уколовъ иглъ. Я сразу увидла ее сквозь пальцы, она была возл. Я протянула руку, чтобы схватить ее за рога, но она отступила назадъ, и потревоженныя втви, сильно хлестнули меня по лицу. Но я всетаки успла схватить ее и привела въ стадо.

Каждый день она возобновляла свои продлки. Я отгоняла барановъ возможно дальше отъ овса и бросалась вслдъ за ней.

Коза была вся блая, и я скоро нашла у ней сходство съ Мадленой. У ней, какъ и у Мадлены, глаза отстояли далеко одинъ отъ другого. Когда я выгоняла ее изъ елей, она долго смотрла на меня неподвижными глазами.

Въ такіе минуты я думала, что Мадлена превратилась въ козу. Временами я умоляла ее не возобновлять свои побги и была уврена, что она понимаетъ меня, когда я длаю ей упреки.

Однажды я вышла изъ-подъ елей съ растрепанными волосами и махнула головой, чтобы откинуть ихъ напередъ. Коза заблеяла отъ страха и отскочила въ сторону; потомъ, опустивъ, рога, стала наскакивать на меня; я тоже опустила голову, махая волосами, которые спускались до земли, коза пустиласъ бжать, длая скачки, не поддающіеся описанію. Каждый разъ, какъ она убгала въ ельникъ, я мстила ей, пугая ее своими волосами.

Какъ-то утромъ хозяинъ Сильвенъ засталъ меня, когда я бросалась на нее. Онъ покатился со смху, и мн стало стыдно. Я тотчасъ же остановилась и начала приводить въ порядокъ волосы.