– Украшения сдать!
– я вновь перешёл на военный жаргон.
– Исполнять немедленно!

– Я не брала украшений. У меня их и не было никогда. Только янтарный кулон, от мамы остался, мне его тётя Фанни передала. Я ношу его, не снимая.

Что это за принцесса без драгоценностей?. Интересный вопрос, но сейчас не самый важный. А вот кулон, скорее всего, и есть амулет слежки, причём идеальный, раз его никогда не снимают. Необязательно нянечка навесила его на малышку со злым умыслом. Может, просто хотела быстро её отыскивать, когда девочка терялась.

– Снять немедленно!
– рявкнул я, протягивая руку.

– Его нельзя снять! На цепочке нет замка, а так - голова не пролазит.

"Нельзя снять" - какая наивность! Я разорвал цепочку. Янтарь, значит. Слыхал о нём. Вроде окаменевшая смола, и в ней якобы бывают всякие древние насекомые. Глянул на просвет, и увидел - внутри на самом деле что-то есть, и явно не насекомое. Скорее всего, штука из кремния.

– Слушай мою команду! Вещи сложить, лошадей оседлать. Огня не разжигать. Ждать в готовности к марш-броску. Без меня на рассвете действовать по своему усмотрению.

– Всё поняла, сделаю. Ты уходишь? Подожди чуток, - она шагнула ко мне и поцеловала в губы.
– Это чтобы вернулся живым и целым. Примета такая.

Я сбросил на землю шпагу и арбалет, они только помешают, и помчался по еле заметной лесной тропке примерно на восток. Бежал небыстро - тропка извилистая, ветки норовят выколоть глаз, и немало мест, где упавшие деревья её перегораживают. Иногда легко через них перескакивал, но пару раз пришлось ползти. Дирижабль неотступно следовал за мной, убивая сомнения, что кулон - на самом деле амулет слежки.

Тропка закончилась тупиком, впереди и по бокам - непроходимый бурелом, через такой можно только прорубаться. Я зашвырнул кулон как можно дальше в лесные дебри, и побежал назад, уже без летающего преследователя. Мы, горцы, интуитивно чувствуем направление, и я надеялся, что это чувство не изменит мне и на Побережье. Скоро стемнеет, а ночью заблудившемуся в лесу горцу придётся несладко. Не знаю, водятся ли тут волки или медведи, да и узнавать не хочу.

Я всё же положился не на чувство направления, а на здравый смысл. Солнце садится на западе, примерно в ту сторону мне и надо. Когда я бегу туда, пруд Влюблённых от меня справа. Значит, на всех развилках нужно поворачивать туда. Лесные тропы - вовсе не лабиринт с чудовищем в центре. Они извилистые, но направления почти не меняют. Так я и бежал, возвращаясь, если попадал в тупик. Разок за мной погнался дикий кабан. Видать, испил водицы пруда Влюблённых, и искал, кого бы полюбить. Пришлось дать зверюге в пятак, и он, обиженно хрюкая, отправился искать дальше.

Представил, что такой же секач напал на Лону. Картинка вышла неприятная, так что сразу выбросил её из головы. Толку переживать, если помочь не могу? А тут и лес кончился, земля, покрытая прошлогодними листьями, сменилась песком пляжа, а густой сумрак чащи - светом заходящего солнца. Оглянулся, никого не увидел и побежал дальше на запад вдоль кромки леса.

Лона пряталась, а может, отбивалась от волков, медведей и кабанов, так что вполне могла меня не заметить. Разминуться не хотелось, и я, чтобы привлечь её внимание, запел очень непристойную песню про девицу по имени Мальвина, судя по имени, родом из Эльдорадо. В каждом куплете очередной дружок выделывал с ней немыслимые вещи, а в припеве сама Мальвина заявляла, что ей понравилось, но хочется ещё необычнее, так что пусть этот любимый уходит, и пришлёт к ней кого-нибудь ещё. Вместо Мальвины я вставлял Мелону, так что она легко догадается, кто поёт на опустевшем пляже.

***

Мы не разминулись. Лона выскочила из леса и бросилась мне на шею, выкрикивая моё имя, плача и целуясь. Оставалось только удивляться, как ей удаётся всё это делать одновременно. Не скрою, было приятно, но времени не хватало катастрофически.

– Отставить слёзы!
– решительно распорядился я.
– Доложить обстановку!

– Я так боялась! И на меня кабан напал, пришлось его пристрелить. Стрелу выдернула, арбалет перезарядила. А этот дракон... мельница... оно пролетело на запад, к дороге. Давно. А лошади готовы ехать, вот. И песню про Мальвину я и раньше слышала, от брата. Его за это выпороли.

Что ж, новости не в том порядке, как надо, но она и не воин. А вообще - молодец, даже мои соотечественницы далеко не все запросто застрелят секача и продолжат ждать, как приказано. А когда я увидел полдесятка волков, пожирающих тушу кабана, лошади нервничают, а она спокойна...

– Лона, ты есть восхитительная девушка, - не удержался я.

– Рада, что заметил. Скажи, Дарен, в дирижабле были воины? Ты их всех убил?

Ответы на свои вопросы она заслужила. Но времени на это не было.

– Я есть хотящий убраться отсюда поскорее. Лагерь свернуть, к марш-броску приготовиться. Вопросы есть уместные на марш-броске.

Я натянул кольчугу, нацепил на пояс шпагу и арбалет, и влез в седло. После сегодняшней пробежки езда верхом уже совсем не казалась такой страшной. Волки злобно глядели вслед, но от туши кабана не отрывались. Лона сказала, что им достался не весь кабан - она успела отрезать изрядный кусок. Я её ещё раз похвалил, но в мыслях обеспокоился - везём свежее мясо с кровью, а кровь привлекает хищников. Ладно, эти волки мирные, может, они тут все такие. Да и не волки меня сейчас волновали.