Поверхность стен и потолка, не исключая двери, покрывали вертикальные прямоугольные пластины из чёрного стекла, по стыкам шла сетка световых трубок. В центре полусферы на небольшом возвышении располагался ложемент сложной формы - единственный предмет мебели.

– Включить режим просмотра, - дал команду Альден.

Чёрные пластины заморгали цветными всполохами и спустя несколько секунд, настроившись, выдали картинку - панорамный обзор с внешней стороны крепости.

Сторонний наблюдатель мог бы проассоциировать его со сравнительным коллажем "до и после ядерной войны": насколько благостной и мирной выглядела подконтрольная империи территория на юго-восточной стороне, настолько пустым и безжизненным был ландшафт на северо-западной. Неровные переходящие друг в друга участки выгоревшей почвы, песка и потрескавшегося камня, испещрённые рытвинами и воронками, изрезанные оврагами и окопами, широкой дугой надвигались на Юстицию, начинаясь в километре от неё и не заканчиваясь до самого горизонта.

– Фокус в направлении Рима, десять. Двадцать.

На тридцатикратном приближении экраны покрылись разноцветной рябью, не дававшей что-либо разглядеть.

– Они "закрыли" всю местность?
– не понял легат.

– Нет, но пограничная зона действует не только на сканеры. Чем меньше мы получим информации, тем лучше для них.

Альден прошёлся в задумчивости по комнате. Подошёл к ложементу, отбил пальцами дробь по подлокотнику.

– А как вы понимаете, сейчас они заинтересованы в этом вдвойне.

То ли командующий почувствовал смену настроения прежде его самого, то ли взял инициативу в свои руки - на его губах появилась предвкушающая улыбка:

– Собирать всех на совещание, император?

Альден закрыл глаза. Кивнул:

– Собирайте.

В этот момент раздался тихий приглушённый звон, будто кто-то украдкой стукнул по хрустальной поверхности. Одновременно с этим несколько пластин затянула белая клякса световой вспышки. За ней последовали ещё пять или шесть, но уже без звуковых сигналов.

Правитель напрягся. Неужто решились?

Переглянувшись с легатом, он увидел в его глазах тень той же тревоги и кивнул, соглашаясь: время простых обстрелов закончилось, пошла артподготовка.

* * *

У всех, кого впоследствии называют Правителем или инферналом, есть общая деталь восприятия, характеризующая их в первый период после перемещения в мир. Их не впечатляет само перемещение, в глубине души они всегда к нему стремились. Не впечатляют эффекты, сопровождающие переход, включая разговор с Хранителем, - это вступление, ненавязчивый повод задуматься над случившимся в жизни крутым поворотом. Даже первые свидетельства того, что мысль в самом деле может влиять на материю самым непосредственным образом, только подготовка к главному.

Человека, способного создать с нуля, на основе исключительно умозрительных представлений новое государство, пронимает лишь тогда, когда оно окружает его полностью, занимая всё поле зрения. Чтобы новый мир оказался признан, он должен на сто процентов вытеснить старый - хотя бы на самом мелком кусочке пространства, не больше окружности радиусом в горизонт. Но на сто процентов, без каких-либо уточнений.

В это мгновение наступает осознание. А вслед за ним приходит ощущение всемогущества.

Это - моя земля. Мои владения. Я могу создать миллион, два, десять миллионов человек или других живых существ, и все они будут служить мне верой и правдой, не потому, что я что-то сделал для них, а единственно потому, что я тот, кто я есть. Могу мановением руки возвести десятки городов и тысячи деревень, и они будут жить и развиваться - под моим контролем. Не потому, что меня кто-то поставил на это место, а потому, что в этом заключается их предназначение. Определённое мной. Их создателем.

Следующее осознание может прийти в течение нескольких дней, а может задержаться на месяцы: за горизонтом мир не заканчивается. Там, куда не дотягивается взгляд, живут другие такие же люди, и реальность подчиняется им точно так же, как и тебе, не делая никаких различий. Ты лишь один из многих. И даже на своей земле - первый среди равных.

Третье осознание можно ждать годами, и главное его условие - понимание, что новый мир не приемлет правил старого. К которым, в том числе, относится и формула "свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого". У всемогущества нет границ. Если другие могут взять и начать творить на твоей территории что-то своё, это не значит, что твои права на неё под вопросом. Напротив, это означает, что ты получаешь потенциальные права на всю реальность, без остатка, кто бы ни владел отдельными её частями в данный момент. И только от тебя зависит, зафиксируешь ты их или нет.

По прохождении этого этапа все Правители, светлые и тёмные, вступают в глобальную игру. Роли в ней назначаются автоматически, соответственно сделанному выбору, - охотник или защитник. В классическом варианте первый всю жизнь проводит в поисках подходящей цели, слабейшей особи противоположного вида, а второй в подготовке к будущей войне, в наступлении которой он не сомневается. Неклассических вариантов множество.

Неизменны в ведущейся игре три принципа: у охотника всегда будет жертва, у защитника - нападающий, а единственное, от чего зависит победа, это разум во всей его сложности и многогранности.