Покудова Меланья набрасывала накидку, двор опустел. Молодая женщина бесплотным призраком сбежала по темному всходу, выскочила на улицу. Щетка, благодаря пробившемуся сквозь листву лунному лучу, нашлась быстро. Подобрав, молодая женщина собралась было возвращаться... и остановилась. Лоб предупреждающе кольнула иголочка интуиции.

Двор пересекал Артам. Видно, не успел договорить с кем-то и провел собеседника. Меланья не успела скользнуть обратно, в спасительный мрак дверного проема, — женихов брат преградил путь. Мгновение молодая женщина колебалась. Затем пожала плечами, подумала, что нечего пугаться и делать тоже нечего. Не кричать же, в самом деле, — не насильник пред нею, а хозяйский сын... По крайней мере, в правдивость первого хотелось верить.

От Артама за упряжку несло винным духом, и пугаться таки было чего, но поздно.

— Пропущу за поцелуй, — шагнув вперед, нагло заявил он и схватил запястья вещуньи, едва она вскинула руки, защищаясь.

— Пусти! — взвизгнула Меланья, отворачиваясь от хмельного дыхания в тщетных попытках отбиться. — Пусти немедля!!!

— Я должен испытать... братово приобретение... да что ж ты, красавица...

Внезапно их обоих дернуло назад. Мгновение спустя разжались сжимавшие запястья цепкие пальцы, и Меланья налетела щекой на обнаженную грудь. Понимание случившегося пришло не сразу: это Зоек, полураздетый, босой, рывком оторвал брата от невесты и что было силы отшвырнул его к стене, а теперь глядел на него, сжав кулаки. Мышцы на сильных руках напряглись и выделялись особенно четко, ноздри гневно раздувались, глаза сверкали. Он дышал тяжело, то ли от гнева, то ли в попытке успокоиться; второе с виду на обстоятельства мнилось мало вероятным.

По-видимому, не успел лечь, услышал шум и звук невестиного голоса и решил глянуть, что происходит.

Недвижный гнев испугал Меланью больше, чем если бы Зоек с рычанием рвался к обессилившему беззащитному брату, добавлять. "Он же убьет его!" — шустро шмыгнула в голову мысль, и Меланья, схватив Зоека за напряженные плечи, попыталась повернуть его к двери.

— Не надо... брат он тебе, оставь...

Будто одурманенный, Зоек дал себя увести, ступая так тяжело, что все доски под босыми ступнями вопили не своим голосом. В коридоре хозяйского этажа они натолкнулись на Ярилу, выскочившую из-за двери, как пугалка из коробочки.

— Что там за шум? — моргая, как только разбуженный человек, спросила будущая свекровь. Зоеков покой расположен был напротив родительского, и лучинка освещала часть коридора через распахнутую дверь.

— На крыльце Артам, помогите ему, — на ходу бросила Меланья, заводя жениха в комнату. Ярила испуганно вскрикнула и кинулась вниз по лестнице. На первом этаже она мало не потеряла сознание: едва живой Артам полз к порогу, и лицо его было замарано кровью. Голошение матери подняло Славора и всех слуг, за исключением храпевшего на всю конюшню ключника. Коего и хватились, посколь кроме него никто не помнил, где в последний раз видели заживляющий раны настой. Сыскавши да не добудившись заядлого трезвенника, именно сегодня на горе себе приложившегося к бутылке по смерти тещи, разбитую голову Артама полили быстро найденным у кого-то за пазухой самогоном. Посылать за лекарем не пришлось, смекалистая челядинка побежала без повеления.

Покудова все это происходило, Меланья сидела с Зоеком, забыв обо всяких обычаях, понимая, что нельзя сейчас оставлять его одного. Окно было распахнуто, и молодая женщина, входя, мимоходом удивилась, как это жених не выпрыгнул во двор из него.

После длительного молчания Зоек обратил к невесте бледный лик, оглядел ее с ног до головы и снова затрепетал ноздрями.

— Что ты там делала в таком виде?

Неслышимая дотоле угроза крылась в этих словах.

— Будь добр, не срывай на мне гнев, — так же спокойно отвечала Меланья, гладя его по голове. — Щетку для волос с подоконника смахнула, думала, что все легли, и спустилась забрать.

— Извини, — неожиданно устало выдохнул Зоек, обнимая ее за талию и притягивая к себе. — Я как увидел... гнев вмиг весь хмель из крови вышиб.

— Брат он тебе, — повторила Меланья сочувственно. — Напился, не держи зла.

Не гордость иль радость чувствовала она, а страх, что из-за нее брат мог пришибить брата. Или пришиб-таки, ринув со всей силы о камень стены...

— Напился, как же. Он и в трезвости на тебя заглядывался. Ежель еще раз ближе чем на шаг подойдет к тебе...

— Да что ж это такое! — не выдержала Меланья, с досады хлопнув рукой по коленям. — Перестань, не изводи меня! И так последние полгода рядом со мной смерть околачивается!

— Глупостей не говори. Он сам виновен. — Зоек хотел было поцеловать ее, но невеста, понимая, что за этим может последовать, вывернулась из объятий.

— Никак злоба свекрови покойной не рассеется.

— Верно, Вилясу так угодно...

Меланья, раздумывая, прошлась по комнате, сняла со стены грозный с виду лук. Население Лядага давно оценило порох и сравнительную легкость управления с ним, потому ничего удивительного, что такого рода оружие Меланья видела ранее только у лесных жителей и детей: у первых были охотничьи, у вторых — игрушечные. Пистолет не такой вот лук. Если женщина и сумеет каким чудом натянуть тугую тетиву, так пупок развяжется. Какую бы сковороду не гнула о мужнину голову...

— Дедовский. Любой доспех пробивает, но не всякому в натяг, — подтвердил догадку Зоек. Все время он сидел, опершись локтями о колени и следя за невестой исподлобья.

— А тебе?..

— Могу, да предпочитаю саблю.

Невеста осторожно вернула оружие на крючки. Вздохнула.

— Скорее бы открылось, для чего Вилясу испытывать меня. А всего краше — чтоб смерть перестала наконец ходить за моим плечом. Я тебя прошу в который раз: будь осторожен и здравомыслящ... Спокойной ночи, — Меланья едва коснулась холодными губами его лба и закрыла за собой дверь.