– ЗАВАЛЮ НА!!! – протрубила она, снова бросаясь в атаку. Шаня отступила назад, собираясь вторично испортить и без того не очень симпатичное лицо, но нападение не состоялось.

Маринкович, пронзительно завизжав, схватилась за нос. Между пальцев закапала кровь.

– Пошла вон! – прикрикнула на неё Сарочка, дуя на кулак.

– Эффектное появление, – похвалила Шаня, усмехаясь. – Маринкович, уйти хотела? Теперь причина уважительная, проваливай!

Дана проревела что-то невообразимое, бычась и сжимая кулаки, но снова бросаться в драку не рискнула, потому что к её заклятым врагам подошёл ещё и Ваня.

– ВЫЛЕТИТЕ! ВСЕ ТРОЕ ИЗ ШКОЛЫ ВВЕРХ ТОРМАШКАМИ ПОЛЕТИТЕ!!!! – оглушительно проорала она. – НЕНАВИЖУ!!!! СДОХНИ, ШМЕЛЕНКОВА!!! КИЛЛЕРОВ НАЙМУ!!! – и ринулась к выходу, зажимая кровоточащий нос.

В следующее мгновение послышался жалобный писк. Маринкович сшибла Нундину Диогеновну, которая всё-таки явилась на свой пост.

– Погибаю, погибаю, перед глазами всё поблекло, вижу свет в конце туннеля! Даноночка, будь добра, сопроводи меня к Кофее Сигаретовне! – простонала учитель МХК. – О, будьте же благоразумны, юноши и девушки!

И под горестное “погибаю, погибаю!” Нундина Диогеновна и злобно сопящая Маринкович удалились в медпункт.

– Юхууууу, свободный урок, нет надзирателей! – прокричал Подфартенко и снова плюхнулся спать.

– Прекрати уже к ней цепляться, она может тебя покалечить! – строго сказал Иван, посмотрев на светящуюся от радостного чувства победы Шмеленкову. – Она тебя не повредила?

– Куда ей до нас, это мы её повредили! – воинственно похвалилась Шаня, давая “пять” Сарочке.

– А ты что, правда Хитрозадову проспорил и с Шаней встречаться начал? – широко раскрыла глаза Катя.

– Тебе кто такую ересь сказал? – холодно спросил Ваня, посмотрев на Шмелефанову, как на умственно отсталую.

– Маринкович, – фыркнула Шаня. – Думала меня задеть, но насмешила.

– Вот тупая овца! – хмыкнула Сарочка. – Надо же, прочухала, что вы встречаетесь.

– А вы встречаетесь? – разинула рот Катя.

Ответом стал дружный смех.

– Доброе утро, слоупок! – захихикала Сара. Катя обиженно надулась.

– Поздравляю! – прокричал Подфартенко и опять уснул.

– Ну вот, теперь вся школа знает, – закатил глаза Ваня.

– Ну и что? – философски пожала плечами Шаня. – Пусть знают.

Следующим недоуроком была химия.

– Сейчас как напишем контрольную, чтобы жизнь мёдом не казалась! – уныло пригрозил Уран Дмитриевич, с бесконечной усталостью глядя на ввалившихся в класс учеников.

– Что? Вы с головой-то дружите? – грозно поинтересовалась Шаня.

– Ну отцепись, Шмеленкова, ты же знаешь, что ничего вы писать не будете! – вдруг истерично взвизгнул учитель. – Жизнь – боль, товарищи. Грёбаная жизнь!

– Да ладно вам, Фобия тоже ничего, – понизила голос Шаня.

– Достаточно, вот просто достаточно! – горестно застонал химик, замахав на неё руками. – Отдыхайте, кровопийцы, пусть хоть у кого-то будет счастье в жизни!

– Спасибо! – прокричал Подфартенко и опять улёгся спать.

Но выспаться у него не получилось, потому что в класс вдруг влетел Валерий Петрович.

– А ну иди сюда, поговорить надо! – рявкнул он.

– Я ничего не делал! – сразу же завизжал Уран Дмитриевич, на всякий случай схватив подставку для книг.

– С тобой я потом ещё поговорю, – недобро зыркнул на него физрук. – Это я Шмеленковой! За мной, быстро!

– Твою мать, – обречённо вздохнула Шаня, выходя из класса.

– Допрыгалась, – ехидно протянула Катя.

– Почему только она? Мы же тоже участвовали! – возмутилась такой несправедливости Сара, сразу же поняв, что дело в Маринкович.

– Шаня на самом плохом счету, – ответил помрачневший Ваня, вскочил и тоже вышел в коридор.

Сара решила, что подругу всё-таки нужно поддержать, и выбежала вслед за ними.

– Я сказал не наносить никому серьёзных повреждений?! – прорычал физрук, упираясь кулаком в стену прямо над головой Шани.

– Это разве серьёзно? – хмыкнула Шмеленкова, тщательно скрывая свою тревогу.

До сих пор ничего серьёзного за вечные драки с Даной с ней не случалось.

– Шаня не виновата, она защищалась! – примчался на выручку Иван.

– Помолчи, я с ней разговариваю, а не с тобой! – гаркнул Валерий Петрович. – И не с тобой! – прибавил он, заметив Сарочку. – Шмеленкова! – снова повернулся он к проблемной ученице. – Мне было велено принять меры!