– Вот уж спасибо, утешил, – фыркнула Шмеленкова, подумав, что, наверное, впервые в жизни абсолютно не огорчается из-за проигрыша.

Внезапно калитка громко хлопнула, а затем послышались вопли Розы, которая неумолимо приближалась. Ваня закатил глаза.

– Лошинды, вы где?! – прокричала она.

– Да здесь мы, не шуми! – откликнулась Шаня.

– Надо было промолчать, может быть, она бы нас не нашла, – проворчал Иван.

– Тогда она бы начала орать, а это страшно, – возразила Шмеленкова.

Но Роза и так и так начала бы орать.

– Попались! – зазвенела она, вбежав на задний двор.

– Наболталась? – прохладно спросил Ваня. – Всё рассказала?

– Всё рассказала, – передразнила его Роза. – ПУЗ!!! – вдруг взревела она, набросилась на брата и принялась его щипать.

– А ну отпусти! В тебя бес вселился, полудура?! – рассердился Травкин, отбиваясь.

– ПУУУУУУЗ!!! – продолжала вопить та, и не думая отставать.

А Шаня по-быстрому смылась к Сарочке, пока разыгравшаяся Роза не переключилась на неё.

– И он прямо на дерево влез и выть начал? – спросила Шмульдина, рассчитывая услышать ещё одну версию произошедшего.

– Бухой просто в ноль, на ветке валяется, морда вся красная и поцарапанная и воет дурным голосом! – поведала подруга, уплетая принесённое Сарочкой печенье. – Сейчас-то смешно, а тогда было звездец как страшно!

– Представляю, – покачала головой Шмульдина.

Затем Шаня пересказала ей все события с момента отчаливания Розы с Мишей, потом разговор перешёл на отвлечённые темы...

В одиннадцать часов вечера телефон Шмеленковой внезапно зазвонил. Забывшая о его существовании Шаня дёрнулась от неожиданности.

– Смотри-ка, номер незнакомый, – поразилась она и ответила на звонок, на всякий случай поставив на громкую связь. Подруги с интересом уставились на экран.

– Бесстыжая, – прогнусавил из динамиков чей-то голос.

– Илья?! – переглянувшись, хором воскликнули девочки.

– Приличные девушки в десять дома, а ты неприличная, ведёшь себя неприлично, бесстыжая! – продолжил отчитывать Илья. – Это не по принципам, вот!

– Сейчас приду и тебя на сало пущу, – давясь от смеха, еле-еле выговорила Шмеленкова.

– Моооооо, – испугался Мо и спешно повесил трубку.

– Он у вас что, разговаривает? – ошалело выдала Сарочка.

– Я сама в шоке, – фыркнула Шаня. – Ладно, пора домой, а то я как бесстыжая, непорядок!

– Тем более, ты у нас теперь дама несвободная, – повторила слова Раздолбаева Сарочка. – Веди себя прилично, а то Ванечка недоволен будет.

– Иди ты! – усмехнулась Шмеленкова.

– Кстати, а ты ничего не знаешь про Мишину семью? – вдруг вспомнила Сара недавний разговор с Раздолбаевым.

– Вообще ничего не знаю, он никогда не говорил, – задумалась Шаня. – Спрошу Ваню. А чего ты сама у него не спросишь? Тебе-то он точно расскажет! – подмигнула она.

– По-моему, это у него больная тема, – задумчиво произнесла Сарочка.

– Отлично, новый семейный скелет на примете, будем вскрывать шкаф, – пробормотала Шмеленкова.

– Чего? – удивилась Сара.

– А почему ты так его семьёй интересуешься? С будущими родственниками познакомиться хочешь? – вдруг противно захихикала Шаня.

– Да опять начинается, что ли?! – потеряв терпение, взвыла Шмульдина.

– Смотри, просрёшь парня, – назидательно погрозила ей пальцем Шмеленкова.

– Иди отсюда к своему Ванечке, пока я сама тебя не выставила! – рявкнула Сара, хватаясь за увесистый словарь, которым любила запускать в непрошеных гостей и прочих нахалов.

– Чао-какао! – пропела подруга, вылетая из комнаты. Книга ударилась об захлопнувшуюся дверь.

Попрощавшись с Марией, Шаня в приподнятом настроении вышла за забор и, напевая, направилась по слабо освещённой фонарями тёмной улице к своему дому.

А Сарочка, тяжело вздохнув, опустилась на кровать и прикрыла глаза. Как же ей все надоели этими разговорами...

Или надоели собственные принципы?

====== Часть 31. Разборки по понятиям ======

Шаня вертелась с боку на бок, постепенно превращаясь в некое подобие гусеницы в коконе или шаурмы. Она никак не могла заснуть.

Со второго этажа постоянно слышались шаги, приглушённые разговоры и какая-то возня. Видимо, Ольга и бабушка тоже не спали.

“Молодец, конечно, Николай, надо же было такое отмочить... – подумала Шмеленкова. – Какое счастье, что всё хорошо закончилось!”