– Ну да, нехорошо как-то получается, его отец устроил такое, а мы смеёмся, – подумав, изрекла Сара, не ощущая, впрочем, особого стыда.

– Лучше уж смеяться, чем психовать дальше, – возразил Раздолбаев. – Здоровее будешь.

– Истину несёт! – подтвердила Роза.

– Это точно, – покачала головой Шмульдина. – Проще относиться к жизни и всё такое. А у кого-то не получается проще.

– И очень зря! – заявил Миша. – Когда мои родители разводились, я недели две ржал не переставая.

– Так и было, – подтвердила Роза и вдруг настороженно покосилась на рыжеволосого друга.

Раздолбаев вздрогнул так, как будто наступил на осу, мигом ужалившую его в ногу. Сара, которая невольно заинтересовалась, ведь никогда раньше не слышала про его жизнь и его родственников, даже немного испугалась, заметив это выражение лица.

– Так что Николай долбанутый на всю голову, устроил нам шоу, перепугал весь посёлок, жалко, что ты не видела, зрелище, конечно, что надо, теперь отлёживаться будет до завтрашнего вечера, и мы вообще не знаем, где он всё это время был! – скороговоркой выпалил Михаил, натянуто улыбаясь.

– В лесу ходил, наверное, – предположила Сарочка, делая вид, что ничего такого не заметила.

– Всё может быть, – фыркнула Роза. – Ну чё, шизики, давайте дрыгаться, раз мы все тут!

Особого желания гулять с ней у Шмульдиной не было, но отказать Мише у неё в этот раз не получилось. Они успели обойти весь посёлок, прежде чем Саре позвонила насторожившаяся мама.

– Ты, мой прекрасный цветок, беги домой, а я провожу даму, – обратился к Розе Раздолбаев, дополнив своё предложение страшными глазами.

– Сосиска в тесте! – крикнула девочка, показала всем язык и унеслась прочь.

Шмульдина невольно подумала, как было лучше – с Розой или без. Миша, почти не скрываясь, победно улыбнулся. Саре захотелось чисто из принципа прогнать его, заявив, что отлично доберётся до своего участка без его сомнительной помощи. Но она этого не сделала, совершенно неожиданно для себя решив, что Раздолбаев такого обращения всё-таки не заслуживает.

– Она всегда кричит первое попавшееся слово в качестве оскорбления? – недовольно посмотрела она вслед Розе.

– Иногда она их сама изобретает, ты ведь слышала, – хмыкнул Миша. – Надеюсь, она не пойдёт доставать Ваню. Давай молиться, чтобы ей на пути попался Илья, а не он!

– Я тебе что, баба Лоло? – фыркнула Шмульдина. – Ты её о таком проси.

Ненадолго возникла пауза в разговоре. Сара очень надеялась, что Миша не начнёт опять про “морковочку” (как можно было до такого вообще додуматься?!), “прекрасную даму” или “красивую”. Ведь тогда действительно придётся его прогнать.

И впервые в жизни Шмульдина задумалась, правильно ли делает, считая себя неприступной амазонкой с каменным сердцем, которой недоступны человеческие слабости вроде отношений.

Но гордость всё-таки взяла верх.

– Надеюсь, он не обиделся, – вдруг вслух подумал Миша. – Ненавижу, когда обижаются.

– Тогда нам с тобой не по дороге, я могу дуться месяцами, – заявила Шмульдина.

– Знаю, Шаня рассказывала. Так я просто не буду тебя обижать, – широко улыбнулся он.

– Ну-ну, – покачала головой Сарочка. – Ты думаешь, что Ваня мог обидеться? – затем спросила она.

– Он визжит как ненормальный, когда ему кажется, что кто-то обсуждает его семью, сплетничает и смеётся, – задумался Раздолбаев. – Ну ничего, он долго дуться не будет. Ох, неужели мы уже пришли? Как-то быстро. Да уж, да уж, счастливые часов не наблюдают! – воскликнул Миша, когда до шмульдинского дома оставалось несколько шагов. – Ладно, побежал я, моя прелестная морковочка!

– Опять?! – не своим голосом рявкнула Сарочка, которая порадовалась было, что её спутник прекратил паясничать и произносить эти страшные слова.

– Пока, деточка, не скучай без меня! – пропел Раздолбаев, убегая.

Почему-то Шмульдина думала, что он проводит её до самых дверей. Или даже снова заглянет в гости.

И ощутила что-то вроде разочарования.

Через некоторое время в домофон снова позвонили. Сара, собиравшая сумку на завтрашний школьный день, встрепенулась.

– Подруга твоя пришла, – из прихожей крикнула Мария.

Сарочка с облегчением вздохнула, готовясь встречать Шаню. Шмеленкова влетела в комнату и с разбегу плюхнулась на кровать Шмульдиной.

– Звездеееееееееееец, – протянула она, зарывшись лицом в покрывало и болтая ногами.

Когда Миша с Розой побежали радовать Сарочку новостями, Шаня сначала хотела присоединиться. Но затем она посмотрела на Ваню. Выражение его лица говорило о готовности немедленно уничтожить всё живое. И Шмеленкова поняла, что оставить его одного будет предательством.