– Заткнись уже и проходи, – в ритм отозвалась бабушка. – Лидка, как здоровье? Ноги не отвалились ещё?

– Оааай, плохо, Таечка, плохо! – с готовностью застонала баба Лола, мелко засеменив ножками.

Общими усилиями стол уже был накрыт. Посреди красно-малиново-зелёной скатерти с жёлтыми подсолнухами гордо возвышался целый чан с лапшой. Вокруг примостились гжельские тарелочки с пирогами, синие керамические миски с салатами, пузатые расписные чайники, жеманные, как баба Лоло, фарфоровые чашечки и горы конфет. И, разумеется, целый полк бутылок, рюмок и разнообразных закусок.

Беззаботное летнее небо и не думало темнеть. И ещё долго такие крамольные мысли не посетят его подёрнутое нежными белыми облачками бескрайнее пространство.

Прямо над участком вдруг со свистом пролетела крупная лесная птица. Словно давала сигнал к началу празднества.

– Ну что, пора! – мигом оживился дед, который давно уже влюблённо ласкал взором заманчивый блеск стеклянного бока.

– Успеешь! – прикрикнула на него Таисия. – Нужно пересчитать.

Дед обречённо завыл.

– Жена здесь, я здесь, – забормотал великий счетовод Николай. – Сын здесь, Розу вижу, ненормального не вижу, бабушку не заметить сложно, рыжая сидит, подругу длинноногую притащила, малахольная здесь, дед глазами на весь участок сверкает, этот человек здесь, наказание за мои грехи тоже здесь, – подвёл итог он. – Вера ведь не придёт, правда?

И тут же раздался робкий, осторожный стук в ворота.

– Да за что? – обречённо завёл глаза к небу Николай.

Ольга поспешила к калитке. А Шаня с Раздолбаевым, которые никак не могли успокоиться, услышав, как их окрестил Николай, принялись смеяться ещё громче. Даже Сара усмехнулась.

А Катя озадаченно смотрела на деда, который принялся ей подмигивать.

– Эй, черти, прекратите уже стоять, рассаживайтесь! – обратила внимание на внуков, приёмных внуков и их друзей Таисия.

Тогда представители молодого поколения спохватились, что продолжают толпиться возле стола.

Похожая на радостный колобок Вера Долдонова плюхнулась рядом с Ольгой. Шаня села с Ваней, рядом с ней устроилась Сара. Миша разместился прямо напротив неё. К нему тут же попыталась подсесть Катя, но тут произошло нечто из ряда вон выходящее.

– А ну кыш! – прикрикнула на неё Роза, быстро заняв стул и показав Кате фигу. – Это моё место.

– Но... – став цвета рябины от неожиданности, задохнулась Катя.

– Это моё место! Оно всегда было моим! Было, есть и будет! – заорала Роза, шарахнув кулаком по столу.

– Ладно, пусть Шелдон сидит*, – с милой улыбкой пожал плечами Миша.

Но тот, кто хорошо его знал, смог бы легко разглядеть промелькнувшее в глазах недовольство и раздражение.

Озадаченно хмыкнув, Катя села рядом, отодвинувшись от проблемной девочки подальше. А Шаня, незаметно показав просиявшей Розе большой палец, сверлила Мишу взглядом.

– Начинааааааааааем! – трубно взревел дед и потянулся за вожделённой бутылкой.

– Оглушиииил, – пожаловалась Лоло, демонстративно потирая уши.

Веселье начиналось. Поначалу Саре действительно было весело. Шаня в красках рассказывала про то, как Илья собрался на дело, поехал в школу и открутил что-то у трубы, а Роза дополняла всё это фантастическими подробностями. Затем пришёл сам исполнитель трудного и коварного плана мести, и маленькая бестия принялась его донимать, что, как ни странно, тоже казалось Саре забавным.

– Куда дел пирожки? – басом вопрошала Травкина, вращая глазами.

– Не брал, – гундел Илья, старательно отворачиваясь.

– Ложь, пузик! – грозно гремела Роза. – Отвечай немедленно, иначе будешь лишён всех конфет! Я прослежу!

– Бесстыжая, – бессильно пыхтел ставший совершенно малиновым Илья.

Спустя полчаса из-за стола уже поднялся дед и загорланил было песню, но предвидевшая такой ход событий бабушка ткнула его вилкой в зад, и пение немедленно оборвалось.

Всё было просто прекрасно, пока Катя вдруг не пролила на скатерть чай.

– Лошина! – моментально припечатала Роза, в наказание запустив ей фантиком в лоб.

А Миша, как истинный джентльмен, вскочил на ноги и самостоятельно наполнил её чашку, поинтересовавшись, не обожглась ли “прекрасная леди”.

И у Сарочки на полном серьёзе скрутило живот.

А Шаня подскочила на стуле, как будто это её ошпарило кипятком. И послала Мише уничтожающий взгляд. А Раздолбаев, не замечая, вдруг принялся мило ворковать с расплывающейся от восторга Шмелефановой.

Если бы Сарочка могла убивать силой мысли, на двух гостей за столом точно стало бы меньше. Что-то отвратительное и горячее подкатило к горлу, и она вдруг вскочила на ноги.