Бронвин ринулась вперёд, не давая мыслям о яде напугать её. Как только она оказалась в комнате, то смогла почувствовать вкус яда, ощутить, как он просачивается в лёгкие, стесняя дыхание. Глаза начали наполняться влагой…

Големы очнулись от своей спячки, сотрясая пол своими шагами и размахивая глыбоподобными ручищами. Бронвин увидела, как одного из них остановило заклинание Морриган, и сосредоточилась на собственной задаче.

Яд подавался в комнату по переплетающимся трубам и впрыскивался через клапан. Бронвин легко нашла перекрывающий его подачу вентиль. Но чтобы добраться до остальных вентилей, находящихся в других частях зала, нужно было проскользнуть мимо оживших големов. В одиночку или вдвоём здесь было не выжить.

Перекрыв все вентили и разбив всех големов, довольные собой, они пошли дальше.

— Теперь мы знаем, как сражаться с големами, — сказала Бронвин. — И что-то мне подсказывает, что мы их ещё не раз встретим.

Не раз ещё они сталкивались с ловушками и големами-охранниками. И лучшим оружием против них оказывались ледяные заклинания. Потом они набрели на механизм, создававший призраков, которые тут же нападали на них. Справиться с этой ловушкой оказалось легко — создание призраков занимало довольно много времени. Трупов в этой комнате не было, значит, гномы Бранки сюда так и не дошли.

Вскоре они подошли к огромной пещере, по стенам которой вились лириумные жилы, а вдоль стен текли потоки лавы, освещая её. На другом краю пещеры Бронвин заметила мерцающие глыбы металла и, приглядевшись, осознала, что это такое. Големы. Они выстроились в два ряда, как на параде, а во главе стоял другой голем, невероятно большой. Бронвин тихо вошла в пещеру, стараясь держаться поближе к стене и размышляя о том, стоит ли им опасаться нападения големов.

Большой голем заговорил, его голос рокотал, как гром.

— Добро пожаловать, чужаки. Я Каридин. Когда-то давным-давно гномы Орзаммара назвали меня Совершенным. Если вы пришли за Наковальней Пустоты, вам придётся либо выслушать мою историю, либо самим лечь на Наковальню.

— Каридин? — Бронвин посмотрела на Огрена.

Запинаясь, он уточнил:

— Каридин? Тот самый Каридин? Каридин, в честь которого назван Перекрёсток Каридина? И который создал Наковальню Пустоты?

— Впечатляюще, — шепнула Морриган Андерсу. — Нет, правда, это удивительно.

— Да, некогда я был тем самым Каридином, — ответил им голем. — Я создал много всего, но прославило меня изобретение Наковальни Пустоты. Вот она, перед вами. С её помощью я создавал воинов из камня и стали невероятной силы, каких раньше не бывало, но никто не знал, чего это мне стоило. Ни один кузнец, даже самый искусный, не может сотворить жизнь. Для этого мне пришлось забирать чужие жизни.

“Вот мы и выбрались из области мифов и легенд, — подумала Бронвин, и выяснили ужасную правду. И, подозреваю, это будет и вправду ужасно”.

— Поначалу мы использовали только добровольцев, — сказал Каридин, — но их оказалось мало. У короля Валтора было много врагов, и вскоре из дворца его потекли реки крови.

— Добровольцев? — хрипло переспросил Каллен. — Кто бы добровольно пожелал стать… этим?

— Вы обманывали их, — тоже поняла Бронвин. Ей стало дурно при мысли о живой душе, запертой в оболочке из камня или металла.

Каридин и не отрицал.

— И наконец, всё зашло слишком далеко. Я отказался делать из гномов големов, и Валтор уложил на Наковальню меня самого. И под ударами молота я полностью осознал, что натворил. Я закрылся здесь, чтобы найти способ уничтожить Наковальню, но ни один голем не может сделать это. Я не могу уничтожить Наковальню, но прошу вас, чужеземцы, помогите мне. Не дайте Наковальне снова поработить живые души!

— Только подумайте… — начала Морриган.

Но Бронвин не стала слушать её.

— Нет. Я согласна с Каридином. Тебе хотелось бы стать големом? Бранка, не сомневаясь, уложит на Наковальню кого угодно, как и Белен, который, не колеблясь, принесёт в жертву своих политических врагов. Хорошо, — сказала она Каридину. — Я помогу вам уничтожить Наковальню, но вы должны помочь мне при выборе короля…

— Нет! — громко крикнула Бранка, выскочив откуда-то из тени. Глаза её лихорадочно горели, хриплый голос звучал необычайно громко. — Наковальня моя! Вы не заберёте её у меня!

Бронвин резко повернулась к обезумевшей гномке, содрогаясь от отвращения.

— Твоя? С чего бы это? Только потому, что ты так захотела? Нет уж! Это я дошла до Наковальни! И даже меньше, чем за десять дней, и сохранив при этом в живых всех своих спутников! А ты и за два года с этим не справилась. И убила всех своих людей, и даже хуже, чем убила. Ты не прошла через ловушки, хотя могла бы, пойди ты со своими людьми и примени все свои умения, которые всех так восхищали. А ты вместо этого пряталась за их спинами и, как последний трус, посылала их на смерть. И продала порождениям тьмы последнюю свою спутницу!