Гомон ночных звуков нес мир и гармонию, измученному разуму безоценочно мнилось, что, может, уже закончилось противостояние. Может, уже везде тихо и безопасно. Иллюзия рассыпалась трухой гербария от далекого шума новых выстрелов, прорезавших симфонию природных голосов возле дальних холмов за рекой, где-то между «Доков Валсы» и радиовышкой, которую пока не удалось отбить и перенастроить. Судя по всему, за нее все это время и шел бой. А сколько времени… Самые крупные волдыри на руках еще не лопнули, значит, не так уж много. Да на спине Лизы все еще находились большие пластыри. Все боялись, что ранки снова начнут гноиться, но вроде бы обошлось, правда, девушка была крайне истощена. Лиза… Но все-таки, кто такая Лиза? Джейс поймала себя на мысли, что совершенно не знает девушку своего брата.

Они познакомились с Райли на какой-то дискотеке, куда он пошел с Оливером. Потом разговорились, достаточно скоро Лиза переехала к нему. Но подробностей Джейс не знала, так как к тому времени уже пыталась поступать в другом городе, и, поняв, что бесполезно, осталась там, снимая крошечную квартирку. Она крайне плохо помнила тот период своей жизни, не помнила, сколько сменила случайных подработок, все застилала вина за то, что уехала от брата после смерти отца. Это казалось побегом. В старом зоопарке каждый угол напоминал о прошлом, том счастливом и светлом прошлом, где она еще мечтала изменить мир. Райли, напротив, не мог расстаться с вещами отца, он делал вид, что не переживает, но только старшая сестра знала, как тяжело ему. Но она почему-то… сбежала. Уехала, надеясь начать новую жизнь, с чистого листа, а не на обломках старой. Брат остался. Джейс возненавидела вскоре себя за этот малодушный побег, вероятно, она слишком замкнулась на себе, на своем горе, на своей травме. Все дошло до того, что психологи склонялись к тому, что ей необходим курс антидепрессантов. Она отказывалась, сколько могла. Может, потому и согласилась на эту поездку, зная, что, в конце концов, там, на большой земле, сойдет с ума от бессмысленности своей жизни.

Антидепрессантом для Райли вовремя стала Лиза, появилась в его жизни, точно яркое солнце. Хотя сама она жаждала вырваться от пьющего отца, найти того, кто бы совершенно отличался от него. Наверное, поэтому девушка недолюбливала Оливера, зная по своему опыту, как страшно и невыносимо жить рядом с человеком, чей разум изъязвлен наркотиками и алкоголем. Она не могла допустить, чтобы Райли стал таким, как ее отец. У брата появилась защита, поддержка. Джейс на тот момент успокоилась, видя в скромной девушке в некотором роде замену себя, сломанной, раздавленной. О том, какое будущее ждет ее, она тогда не думала, планируя скорее не жить, а коротать свой земной срок, как придется.

К тому же Лизу сразу приняли в компании друзей Райли, особенно она понравилась Дейзи. Ее приняли, точно нового члена в большое племя со всеми ритуалами и почестями. Разве только сама девушка не очень шла на контакт, точно замкнутая на своем возлюбленном. Даже когда удавалось собраться всем вместе, она сидела рядом с Райли, не отходя от него и говоря по большей части исключительно с ним, не рассказывая о себе, не считая необходимым узнавать всех остальных. Из-за этого и казалось сестре, что так и не узнала девушку: ни вкусов, ни интересов, ни планов — это все, наверное, знал Райли. А Лизе хватало одного, единственного. Сам Райли тоже не отличался болтливостью, после смерти отца в особенности. И к Лизе привязался не меньше, чем она к нему. С какого-то времени их считали единым целым, даже не разделяя на отдельных людей. Не существовало в повседневной беседе «он» и «она», существовали «они», «мы»: «они поехали в магазин», » они говорили со мной о том-то и том-то», «они решали проблемы».

И о такой всепоглощающей любви многим приходится только мечтать… Джейс не завидовала, но все-таки сожалела, что на ее долю никогда не выпадет ничего подобного. Но как жестоко шутит жизнь…

Комментарий к 91. Возвращение начал Сегодня по просмотрам увидела, что некто читал каждую главу...

Мил человек, если ты не с сайта, отзыв можно оставить и анонимно без регистрации! =)

Вот такая флешбековая глава получилась.

====== 92. Не согрето светом ======

…так много чудес ещё могли удивить.

Так много больших и маленьких радостей

Не испытано. Не прочитано.

Не согрето светом любви.

Но жизнь все „шутит“ — не сбежишь.

Девушка снова встрепенулась в дозоре, не позволяя себе заснуть. В памяти возникали те воспоминания, которые она не относила к счастливому периоду в жизни, отчаянно тоскуя по далеким временам безмятежности и света, точно по золотому веку человечества. Однако и в тот невеселый период кто-то находил силы быть счастливым. Глядя на счастливых, точно сам становишься чуточку счастливее, как бы несчастен ни был. А теперь… Райли… Что же предстояло рассказать Лизе и когда? Джейс содрогалась при мысли, что придется в деталях рассказывать подробности той роковой ночи. Это как второй раз пережить, ничего по-прежнему не поняв. Это непонимание сводило с ума. Что мог значит его побег? Трусость? Или он надеялся спасти „свою Лизу“, не мысля, как он сбежит без нее. Все верно… Надо было как-то исследовать лагерь, чтобы найти сразу всех, если, конечно, они были в том же лагере. Но тогда Джейс не умела еще убивать, не могла разобраться, что к чему. Она в ту ночь ведь совершенно не подумала о судьбах Лизы и остальных. Она думала только о брате. Так, может, вовсе не предательством являлся его отчаянный порыв? И хоть бы кто разъяснил, что происходит и почему. Но остров был слишком скуп на однозначные ответы. Кто лгал? Кто кого предавал? Все терялось в случайных переплетениях лиан. И муравьиные песни переводили на язык человечий. Таяли стены, контуры сомнений, рассыпались на чет-нечет, и время шло по кругу, не год, не месяц, а все-таки вот-вот взорвется лиственною вьюгой урагана хоровод. Но в ясном небе звезды пророчили о прошлом, что минуло давно, не застав людей, которые уносились вдоль млечного пути быстрее звезд в неизвестные миры.

„Что ей сказать?“ — ночь напролет мучила себя единственным вопросом Джейс, отчего обожженная кожа нервно зудела и хотелось ногтями содрать ее, с мясом, сделать себе больней, еще больнее за то, что не уберегла Райли, не уберегла не только своего брата, не только свой смысл жизни, но и смысл жизни Лизы. Вот что удалось понять из воспоминаний.

И всю ночь девушка провела в дозоре с этими мыслями, пока наутро ее не сменила Дейзи. Джейс отдала подруге оружие, хотя та вряд ли умела на должном уровне обращаться с винтовкой, но на ней стояла хорошая оптика, служащая вместо биноклей, а в случае нападения им бы все равно пришлось спешно бежать. Выстоять против отряда пиратов не представлялось возможным.

Джейс побрела в дом, наверх, мимо дремавшего на шезлонге доктора и Герка, который громко храпел где-то возле кухни.

Лиза, как ни странно, уже не спала или еще не спала. И выглядела более собранной, чем обычно. Только зеленые рассветные лучи делали более бледной ее кожу, пролегали искорками вдоль нервно шевелящихся глазных яблок. Девушка отчего-то теперь сжимала кулаки, крепко впиваясь обломанными зазубренным ногтями в ладони.

— Как ты? — обеспокоенно подошла к ней Джейс, чувствуя, что младшая подруга точно готовится к чему-то, хмурясь и, к сожалению, не находит в себе сил перенести это грядущее нечто, что выражалось в поминутно растерянно поднимающихся бровях. Почти детская растерянность, что умоляет: „Пусть это окажется сном, выдумкой. Если я очень-преочень попрошу, это же все окажется сном, я проснусь и все будет хорошо“. Что-то подобное читалось на лице Лизы, точно она до сих пор не могла поверить, что произошедшее с ними — реальность. Джейс-то это осознание пронзило скоро. Она не верила в чудеса слишком давно. И только просила себя не роптать лишний раз на небо, все-таки какие-то знаки оно посылало. Или нет…