Доктор Э. тем временем неожиданно восторженно взял за руки Дейзи бережно, заглядывая с улыбкой в ее глаза, рассматривая ее хмурое встревоженного лицо измотанной женщины, ее светлые-светлые волосы. Мистер Алек говорил шепотом с невероятной надеждой, улыбаясь, словно ребенок:

— Ты — она! Я уверен!

— О чем он? — обратилась она к Джейс, но последняя сделала подруге знак рукой, чтобы та мягко подыграла доктору, не утверждая, но и не опровергая. Им сейчас надо было любой ценой попасть в дом, скрыться от перестрелки и возможной погони.

— Вы поможете нам? — только деловито и насколько могла деликатно и ясно спросила Дейзи.

— Тебе я всегда помогу, — с придыханием говорил старик.

— Помогите моей подруге! Со мной все в порядке! — торопила Дейзи, старательно высвобождая свои руки из костлявых ладоней.

— С тобой все в порядке? Правда? Правда? Ты умеешь летать… Ты полетела, — почти пропел блаженно мистер Алек, чуть не плача от радости, отчего Джейс чуть не заплакала от горечи: да, его дочь и правда полетела. К ангелам. На небо. А путешественники его вот так обманывали.

Но мистер Алек пустил в дом, осознавая постепенно, что должен помочь Лизе, уже забывая, что был обижен на Герка, или вовсе не зная такого субъекта, которого он оставил караулить у двери, когда они общими силами довели едва передвигающую ноги Лизу наверх.

Джейс тоже осталась внизу, на первом этаже, Герк захлопнул дверь, Дейзи поручили караулить у балкона и не подходить к окну, пока доктор без лишних осматривал Лизу.

— Ну, если они сюда сунутся, то, наверное, сначала попробуют войти в дверь. Так, я на кухню, к черному входу! Поразводили тут дверей! — ругался Герк, на всякий случай перезаряжая оружие, предчувствуя, что тот отряд был послан за ними, беглецами, посмевшими нарушить планы пиратов, вырвать товар прямо из-под носа у покупателя. Да, такого простить не могли, мстя не столько из-за неуважения к покупателю, сколько из-за понесенных убытков.

Джейс осталась одна возле двери, видя в витражное окно только ясное солнце. А возле дверной щели тоже никакие тени не заслоняли свет.

И они не знали, чего ждать, кого ждать. Но ждали, пока доктор колдовал над Лизой.

Джейс устало привалилась возле двери, ощущая пружинистый озноб вдоль всего тела, прислоняя винтовку к дверному косяку. На полу лежала раскрытая книга, вообще много раскрытых книг тянулись в беспорядке от шезлонга, точно Док открывал их, а потом раздраженно бросал, потому что черные жучки напечатанных букв не несли ему облегчения. Джейс, чтобы хоть немного успокоиться, посмела глянуть на страницы, прислушиваясь к каждому шороху, идущему снаружи.

На пожелтевшей разорванной странице маячили стихотворения Джона Китса, взгляд упал на пару строк:

«Шепча про вечность, спит оно у шхер,

И вдруг расколыхавшись, входит в гроты,

И топит их без жалости и счета,

И что-то шепчет, выйдя из пещер…».

Девушка не дочитала стихотворение, устало перелистнув страницы. Давно же она не держала в руках книг. Она не читала, она просто листала, а в голове образовывалось странное попурри из разрозненных строчек Китса:

«Когда безумней обаянье:

Когда она жестока иль нежна?».

И последнее, что запомнилось, такое инородное для этого места непрекращающейся ненависти:

«И в сердце заточи отныне!

Люби всей сутью!».

Странные стихи, как будто иной мир на грани пропасти разверзся. А они здесь все бежали, стреляли, боялись за жизнь. Китс тоже отбыл свой срок на земле, отправился дальше. Но тело — не клетка, а единственная реальность, но жизнь — не тюрьма, сладка и прекрасна. И каждый здесь желал оборвать жизнь другого, точно выпивал, как вампир.

Послышались шаги, Джейс вздрогнула, но поняла, что это доктор Э. спускается, приглашая подняться. Лиза лежала на кровати, которая служила спальней все это время и для Джейс.

Доктор Э. констатировал:

— Нарыв, фурункул.

Джейс подняла вопросительные глаза на доктора. То, что он сказал, утешало, но не очень сильно, хотя все-таки утешало: уж фурункул он сумел бы вылечить, пусть и запущенный, пусть и давший температуру.

— Будет больно? — совершенно по-детски страдальчески прошептала Лиза, пытаясь сфокусировать закрывающиеся глаза.

— Боюсь, что так, — вздохнул Доктор Э.

— Ничего, — начала прерывисто рассказывать девушка. — Я даже… даже благодарна этому нарыву… Из-за него меня не трогали почти, кинули в клетку, куда подальше… Боялись, что это заразно… Там было так… Душно и грязно… — она снова заплакала, но вскоре отрешенно продолжила. — Потом… потом нашелся покупатель…

Но в тот миг у парадной двери послышался стук.

— Открывай, старый ***!

— Пираты! — спохватилась Джейс, бросаясь вниз.

Все-таки шли за ними и выследили, когда они бежали по склону.