Шрифт:
— Будь острожной, там крошечный клочок суши, пираты, и еще леопарды туда заглядывают. Хотя… Если ты отправляешься убивать главаря… Ладно, не будем о грустном.
Герк вздохнул и снова улыбнулся, будто с прежней беззаботностью говоря:
— У меня тут появилось дело. Кстати, у ракьят завелся герой, они аванпосты освобождают. Вот герой какой-то… Броди, как-то так его… Может, и мне поможет с этим делом…
«Герой? — презрительно сощурилась на миг Джейс. — Цитра все-таки нашла героя для народа? „Настоящего“ героя с „настоящими“ татау. Вот и хорошо, знал бы он только, что это за женщина. Не доведет до добра. А я пойду своим путем. Мне терять нечего».
— Надеюсь. Я ухожу, — сжала кулаки Джейс. — Не поминай лихом.
Она развернулась к двери, подхватила винтовку и тощий рюкзак, вовсе не предназначенный для долгих походов по джунглям, а в деревне Аманаки ее вовсе не ждали. Нигде не ждут, некуда лететь.
Джейс зато приятно ощутила, как штормовой ветер наполняет легкие кислородом, разгоняя кисель липкого воздуха в доме контрабандиста, который где-то за спиной тяжело вздохнул:
— А эта твоя Дейзи… Она была… Очень милой. Да, таких не забывают.
Герк всхлипнул, нервно сглотнув, торопливо закуривая. Но что-то дрогнуло в окостеневшей душе Джейс. Совсем как в былые времена, когда она еще любила людей, верила в них. Она обернулась, черты ее лица на мгновение растерянно разгладились, особенно после дальнейших слов контрабандиста:
— Ты это… Береги, что ли, себя. Джейси…
— Ты себя береги, Герк, — от всей души отвечала ему снайпер, но цель звала вперед, в неизвестность, на верную смерть.
Комментарий к 116. Пустота Оставайтесь с нами, а то рискуете пропустить все самое интересное.
Если Вы дочитали до этой главы, то могу позавидовать Вашему терпению и выдержке. Так что не останавливайтесь, развязка уже не за горами. Вы же понимаете, что ограничиваться таким опустошением героини было бы банальным приемом в даркфике. Так что...
Кстати, кто знает канон, то есть игру... Джейсон Броди упоминается, впрочем, им не суждено пересечься. Ну, право, зачем он тут нужен?
====== 117. Кто пойдет по следу одинокому? ======
Кто пойдет по следу одинокому?
Сильные да смелые головы сложили в поле, в бою.
Мало кто остался в светлой памяти,
В трезвом уме да с твердой рукой в строю, в строю.
.
Взгляд тревожил ночь сквозь звезды — ослепшие росы, скрытые тучами штормового ветра. Ветки сыпались, джунгли гудели, выплеснутые накатывавшими порывами. Дождь резал атмосферу хаотичными брызгами, засыпая глаза пылью. Фары джипа не спасали от темноты разыгрывавшейся бури. Но это являлось только началом. Может, и правда наступали последние дни мира? Может, не суждено было этой ночи встретить утро, потому что в борьбе солнца и змея точку ставил мировой потоп. Колючий свет по слуху пролегал. Море страшнее металла, море вернее ножа.
Внезапно джунгли прорезал треск, огромный огненный шар прокатился по небу, пронзив нестерпимой отчетливостью линии леса, ударяясь в самое высокое дерево. Огонь и скрежет волнами наполнял воздух гарью.
— Пару дней, через пару дней. Он уже там. Я знаю, — говорила сама с собой Джейс, непоколебимо вцепляясь плотнее в жесткие края руля, сворачивая по навигатору вдоль дороги северного побережья.
Огонь полз по траве, подкрадываясь к дороге, к вращавшимся и вязнущим в грязи колесам, но джип ехал дальше, гудя надсадно мотором — на возвращение его б уже не хватило, как и винтовки. Возвращаются домой, возвращаются к родным и друзьям. А ей куда? В один конец без билета. Не приручить уж дух и не сдержать себя, и на излете жизни, как на излете дня, ладья на запад шла, ладья-машина, работая бешено дворниками, счищая комья грязи с потрескавшегося лобового стекла.
Быстрее, быстрее, быстрее! И содранной кожей под крышей капеллы, застыв Микеланджело с орудием пытки, лететь, высекая из камня себя, вращая колесами землю обратно, чтоб на востоке не встала закатная пелена. Умершей птицы оставался голос, крик чайки над просторами небес, взрезая ветром и огнем. Не потерять дорогу б только — дальше, куда угодно. Только вперед. День ли иль ночь? Не разобрать в духоте, где черным покровом, как крышкой чугунной, накрыл солнце ураган.
Оставались позади скалы и шхеры, затонувшие корабли, обломки катера, на котором прибыли, километры безмолвия в душном просторе, насаженном на пику прошлого. Захлопываясь, в сердце двери стучали петлями, и листопадным заревом тлело древо, обугливалась листва, а дорогу вдоль скал заливало волнами.
Скрежет ветрами полынными наполнял мотор и улыбку, искорежившую металлоломом лицо. Она желала ненавидеть, для ненависти тоже требуется недюжинное мужество.
Кто пойдет по следу одинокому?
Сильные да смелые головы сложили в поле, в бою…
По следам одиноким не шли за ней люди, не вплетались в колеи на дороге, лежали под землей, прорастали корнями, а ей все стремится ветрами, перекати-полем.
Разрушенный недостроенный храм со злосчастным поселением, где остался огрызок ее мизинца, оставался в стороне к югу, далеко-далеко. В прошлом, все в прошлом.