– Мне нужно срочно поговорить со здешним главным руководством, а его от меня вот уже почти месяц скрывают, с тех пор, как я сюда приехала, – капризливо заявила дамочка. – Мне сказали, что директор Антинеля – это господин Сао Седар, смуглый высокий индус в дорогущем галстуке и в белом с ног до головы. Это вы чтоль?

– Нет, не я! – вякнул я тоскливо. Я совсем не хотел выслушивать от этой мадам всевозможные нарекания в адрес местной гастрономии, коммунальных сетей, соседей по общежитию и т.д. и т.п. Совершив над собой усилие, я подошёл к этой дамочке и, брезгливо ухватив её за локоть двумя пальцами, промурлыкал медовым голоском:

– Вас кто-то обманул, леди. Директором Антинеля является господин Норд.

– И где мне его искать прикажете? Руки убрал, – скандальная дамочка зыркнула на меня из-за плеча зло блеснувшими тёмными глазами и отдёрнула локоть.

– Где можно найти господина Норда? – переспросил я, подумав при этом: «Кто бы мне самому ответил на этот вопрос!», и сладко улыбнулся. – Ну, он постоянно где-то в Антинеле… Его очень легко узнать, у Норда красивые золотисто-рыжие волосы, очень заметные, и он носит всё только чёрное. Вы зайдите в административный корпус, там…

– Ха-ха-ха! – неожиданно закричала женщина-загадка и обеими руками крепко вцепилась в мой многострадальный галстук (и дался он им всем!). – Думал меня обмануть, Сао Седар? Не выйдет, красавчик, это ты всяким Глебофф и Томпсон, овцам комнатным, можешь головы морочить, а на меня где сядешь, там и слезешь! Директор Антинеля – это ты, и не отворачивайся тут мне с видом оскорблённой невинности. Мог бы что-нибудь поубедительнее придумать, чем выдавать за себя этого злюку практиканта из инфекционки! Я же здесь работаю, и всех уже знаю наперечёт. Так что смотри мне в глаза и говори только правду…

– Да ты чё, очумела вконец?! А ну, отдай галстук, дура, – я с силой вырвал свою драгоценность из жадных лапок этой ненормальной и торопливо запихал под рубашку, чтобы опять не вцепилась.

– Чё те от меня вообще надо, за кого что я выдаю, какой ещё практикант, прекрати истерику!

– Да так вам всем, собственно, и надо, – неожиданно спокойно сказала брюнетка, отойдя на шаг и заложив руки за спину. – Не думаю, что узы сделают Антинель хуже, чем он уже есть. Особенно с таким-то директором…

– С каким-то? – сварливо передразнил я, прижав ладонь к галстуку – так, на всякий пожарный. Я уже почти на сто процентов был уверен, что на ловца и зверь бежит и что передо мной стоит та самая партизанистая иммунолог из Некоузья, которую я хотел разыскать.

– А с таким, – женщина нехорошо усмехнулась яркими губами, протянув руку и щёлкнув ногтём по моей медной брошке-ящерке на пиджаке. – Думаешь, я тебя боюсь, Сао Седар? Да, ты можешь убить меня, но всех всё равно не перетопишь в нефти. Да и не хватит тебе сил, красавчик… Что, примчался уцелевшие галогенки пересчитывать? Не старайся, их не осталось. Я потрудилась.

– Не собираюсь я тебя убивать, нужна ты мне, как прошлогодний… сырник, – я покосился на эту дамочку с опаской: мало ли, что способен учудить человек, укравший лифт и покрасивший пол в крематории в красный цвет?..

– Я не Норд с его жёстким регламентом, народ пачками на пирожки с ливером не перекручиваю...

– Что?.. – дамочка неожиданно схватилась за горло двумя руками и побледнела так, что слилась лицом со своим белым свитером. – Это что… на самом деле, правда? Про… ливер в пирожках?

– Ну, я тоже не очень верил в эти страшные сказочки о жестокостях Норда, пока года три назад одна девчонка из моего отдела не нашла в пирожке человеческий мизинец… Должно быть, плохо фарш в мясорубку пошёл. Или же просто повар оказался неумёхой…

– О, светлые небеса, – иммунолог на подкашивающихся ногах доплелась до окна и обессиленно привалилась спиной к подоконнику. Я с любопытством наблюдал за ней: вид новичка, медленно погружающегося в пучины Антинельской самобытности, ласкает глаза и сердце любого местного старожилы, аки бальзам.

– А я, дурочка, думала, гражданская война в Никеле и Берёзники – это худшее, что мне довелось пережить на своём веку, – дамочка вытерла рот тыльной стороной ладони и тяжело посмотрела на меня. – И что мне так не везёт? Вечно попадаю из нефти в ртуть, нигде покоя нет. Что уставился, Седар? Ты-то привык, а я в Антинеле месяц, и уже ненавижу его лютой ненавистью! Одни лифты ваши чего стоят! Я тут третьего дня застряла, думала, не выберусь никогда, – да спасибо большое практикантам, таки вытащили меня. Тут есть один, тот, на которого ты меня науськать пытался – рыженький, с чёрными глазищами, так он тоже из Некоузья, как и я сама. Видела его там мельком, ехали вместе в трамвае; но внешность его очень уж в глаза бросается – вот я и запомнила. Правда, не знаю, связан с узами этот мальчишка или нет – не сумела почувствовать, не успела. Он от меня тогда смылся и теперь прячется. Но я думаю, он всё-таки из интерната в Кирпичном, раз прячется.