– Зря вы на меня злитесь, мухняша, – Элен игриво толкнула Диксона плечом, отчего тот едва не въехал в столб. – Сегодня праздник Перемены, в него нельзя ссориться и враждовать, а то медные червячки скушают. Хрум – и нету Камиллочки. Примета такая. Если не верите, спросите вашего драгоценного Норда, он вам всё расскажет…

– Короче, Склифосовский! – не вынес Диксон бесконечной Элениной болтовни. Он и с первой женой развёлся, потому что она была блондинко.

– Я вам припасла одну вещицу на Перемену. К сожалению, я не смогу присутствовать лично на Озёрах, где пройдёт ритуал открытия вод и начала весны в Некоузье, – дела, ах, дела! Поэтому я предлагаю поменяться прямо сейчас. Мой подарок я поменяю на любую безделушку, что вы сами захотите мне отдать. А, Камилло?

Диксон припарковал «Паккард» у офисного здания, где работал. Убедился, что у него есть ещё четверть часа, и обернулся к Элен, взиравшей на него кротким голубиным взглядом.

– Ну и что вы там припасли? Учтите, яйца я не беру…

– Ах, нет, – засмеялась Элен и достала из кармана белой пушистой шубки круглую коробочку с выгравированной на крышке изящной ящеркой.

– Это всего лишь ключ. Смотрите, – её перламутровый ноготок легко поддел угол крышки, и на бархатной подушечке блеснул тонкий, узкий, похожий на рыбёшку серебряный ключ с ушком в форме сердечка. Камилло невольно качнулся вперёд, примагниченный изящной простотой этой вещицы – но створки коробочки тут же защёлкнулись прямо перед его носом. Элен улыбнулась, склонив голову с уложенной в корону льняной косой.

– Нравится? Меняемся?

– А что он открывает? – спросил Диксон, непроизвольно косясь на коробочку.

– Сама не знаю, честно говоря, – Элен, забавляясь, опять откинула крышку, наполнив салон авто серебристыми бликами, словно снаружи падал искристый новогодний снег. – Я его нашла на связке, но он не подходит ни к одной двери. По-моему, он у меня так давно, что уже исчез тот замок, что можно было открыть этим ключом. Вот я и подумала: поменяю-ка этот ключик моему мухняше Камилло из Фабричного квартала на какую-нибудь милую безделицу… будет у меня сувенир из другого мира. Ну так?..

– Давайте меняться, – выпалил Диксон и задумался над тем, какую бы такую хрень сплавить дорогой Эленочке, пока предоставляется такая шикарная возможность. Жаль, что он только на прошлой неделе решил устроить уборку в салоне «Паккарда» и повыкинул из бардачка тонны всяческой непонятной дребедени. Сейчас бы все эти штуковины очень ему пригодились…

Взгляд Камилло, которым тот обводил салон, неожиданно зацепился за что-то, блестевшее на полу между сиденьями. Пошарившись, он добыл из натёкшей с обуви лужицы весенней грязьки испачканную запонку с отбитой застёжкой, явно утерянную рассеянным Рыжиком. Потёр её об штаны, чтобы снова заиграла брызгами света, и протянул Элен.

– Сломанная, правда, но зато бриллиант – лучший друг девушек… его можно будет отцепить от сломанной застёжки и сделать подвеску, будет очень красиво. Нравится? Меняемся?

– Да-а… – завороженно протянула Элен, и глаза у неё стали, как у лемура – круглые-круглые. Быстрым хищным движением она сцапала запонку и зажала её в кулачке, заглядывая внутрь одним глазом. Камилло выразительно покашлял, намекая, что ему тоже причитается. Не глядя, Ливали сунула круглую коробочку с ключом Диксону, и принялась упоённо вертеть свою добычу так и этак, стараясь поймать бриллиантом солнечный луч.

Выражение лица у неё было, как у Эллочки-людоедочки, заполучившей вожделенное ситечко для заварки: Камилло почти ожидал от милой комендантши стонов «Жуть!» и «Шикарно!».

– Это ваша штукенция? – в конце концов, смогла оторваться от запонки Элен и посмотрела на Камилло, опять склонив голову набок.

– Нет, конечно, откуда у меня бриллианты. Это запонка Рыжика, он их вечно теряет.

– О, нет! Стойте-стойте! – Ливали всплеснула руками. – Тогда, согласно ритуалу Перемены, вы должны отдать ключ владельцу запонки. Меняться можно только своими вещами!

– Ну, давайте тогда запонку назад, я вам что-то своё предложу… – Камилло очень не хотелось расставаться с выменянным ключом.

– Э, нет! Сделка обратного хода не имеет! – Элен шустро выскочила из «Паккарда», спрятав руку с зажатой запонкой себе за спину. – Что ж, приятно было познакомиться, Камилло! Добрых перемен вам и господину директору Антинеля – а мне позвольте откланяться, дела, дела… Чао, мухняша Диксон! Ещё встретимся!

Ливали ослепительно улыбнулась, по её белой шубке прошёл электрический разряд – и Элен исчезла, оставив после себя только запах ландышей и круглую коробочку с серебряным ключом.

*

…Сегодня Рыжик не вышел встречать его к подъезду – Камилло понял, почему, ещё на лестнице услышав дробный стрёкот швейной машинки. Старинный агрегат фирмы Singer с коваными решётками и инкрустированным перламутром столиком был торжественно вытащен на середину кухни. Рыжик, заколовший длинные волосы над ушами, чтобы не мешались, бодро строчил на машинке – на пол сползали… бинты? Диксон невольно протёр глаза, уставясь на белую марлю, расшитую цветочным узором в виде сплетающихся наперстянок и серебрянок.