– Как скажете, Сао, – пролепетала Ирина, глядя на меня снизу вверх глазами больной бездомной собаки, и шмыгнула носом. – Простите меня.

– Всё, тихо, тихо, – я присел рядом на корточки, сжав комендантшу за дрожавшие плечи и глядя на неё в упор. – Я на тебя не злюсь, ты просто делай, что тебе говорят, и всё будет отлично... Когда нас много, мы на каждом километре. В смысле, чем чаще сеть, тем больше рыбы... ну...

– Понимаю, – Ирина бледно улыбнулась, смаргивая слёзы с пушистых светлых ресниц. – Я буду вас слушаться, Сао Седар. Во всём. Обещаю.

– Вот и славно, – обрадовался я и поощрительно чмокнул Ирину в солёную щёку – чисто по-дружески, не подумайте чего. Встал, потянулся, чтобы разогнать кровь и отделаться от неявного желания пойти и спрятаться под мягким пуховым одеяльцем. И пусть весь мир подождёт. Не хочу я совершать подвиги, предварительно не выспавшись. Хотя, нет. Я вообще не хочу совершать никакие подвиги... но кто об этом спрашивал?..

– Туки-тук... Что, Седар, лопнул с брызгами твой индусский дзен? Не дали нашей пуське спокойно лавра директорского пожевать?.. – за спиной скрипнула дверь, и на пороге нарисовался Патрик в нетипичном для себя нарядике: в каких-то старых, местами порванных джинсах и чёрной футболке с изображением атомного взрыва и надписью «Мы по-хорошему просили, выдайте зарплату вовремя».

– Тебя укусил Поль Бонита? – осведомился я с живым интересом, озирая представленную мне композицию. Патрик нежно осклабился в ответ:

– Не всем щеголять в белоснежном и жить в башне из слоновой кости, Сао. Новые реалии жизни, обильно поперчённой опасностями, как-то требуют пересмотра привычного уклада, не находишь?..

Я поёжился, ничего не ответив: кажется, профессор увидел в моих глазах то самое вымечтанное пуховое одеяльце. Дать бы ему Никеля всем пучком нюхнуть, мигом перестанет скалиться над моим желанием не влезать в самое пекло. Пока, правда, из всего пучка могу предложить ему одну Маркес, но и то хлеб: избавлюсь от двух докук одним махом. Растекаясь по полу сахарной лужей, я подвёл Ирину к профессору:

– Знакомьтесь, это Патрик О’Филлон, на ближайшие сутки твой покровитель и защитник. Патрик, это девушка из Никеля, противостоявшая тому самому человеку, что сейчас охотится на нас и пытается захватить Антинель. Мы знали её под именем Сильвы, но на самом деле её зовут Ирина Маркес, – комендантша тускло улыбнулась, глядя на Патрика исподлобья. Кажется, он ей чем-то не нравился, но возразить робкая Ирина боялась. Ничего, стерпится – слюбится, это всяко лучше, чем в одиночку попасться чернявкам. Хотя чувства Ирины касательно нашего кучерявого макаронника я всецело разделял. Если бы не военное положение, срать на одном поле с Патриком бы не сел.

– А кстати, – довольно некстати встрял О’Филлон, галантно чмокая Ирине ручку и поводя глазами по обстановке кабинета, – а где этот твой кошмар с улицы ввязов, а также залазов с распробом? Ну, Садерьер? Или ты на него так гавкнул на инаугурации, что он теперь от нового директора по углам прячется? Я думал, Деня тут уже сепетит вокруг тебя с ружжом, пасёт как зеницу ока... Вообще не знаю, как его Норд терпел? Садерьер любой дырке затычка, он же даже в мой корпус прощемился, жёнку свою ко мне подкидышем оформил. Странно, что он тут не крутится.

– Ну, было дело, рявкнул, – сознался я не без удовольствия. – Но вообще, Пат, ты прав, Дьен как-то резко забил на свои обязанности Первого после бога. И, кажется, он вообще не интересуется тем, что происходит в Антинеле. Не похоже на него.

– Вот и я думаю, на подставу всё это похоже... Ты там поаккуратнее, не устраивай пафосных выходов с салютом, перемещайся по корпусам вдоль стенки, – Патрик потёр ямочку на подбородке, глядя на меня сощуренными тёмными глазами. – Будь у меня побольше информации, я бы смог тебе вывести общую картину... но всё, что нам достаётся – какие-то ошмётки. Ты-то, кстати, вообще куда мылишься?

– Пойду искать сестру Ирины, она где-то тут бегает. Остальное тебе расскажет сама Ирина, она полностью в курсе, – я опять подтолкнул заметно заупрямившуюся комендантшу к профессору.

– Именно для того, чтобы понять, наконец, как выкурить вторженцев нах из Антинеля, нам нужны они обе! Хорошо бы и Бониту, но он в Никеле... Он не подавал никаких сигналов, кстати?

– По нулям, – помотал кучеряшками О’Филлон. – А что наш чума-экс-директор? Писем не пишет, замуж не зовёт?

– Норд... он... – я запнулся, вспомнив, как в припадках отчаяния бегал по флигелю реанимации, тщась отыскать если не Рыжика-потеряшку, то хотя бы гадкого Баркли, который всё знал, но молчал в тряпочку. Бесполезняк. – Норд, как я чисто случайно выяснил, последнее время ошивался здесь, и клёцконосый с Садерьером это знали. Я боюсь думать, что меня они все сюда сознательно всунули... как пешку, которой первой ходят.

– Мда. Это было бы противно, – в глазах Патрика мелькнуло понимание. – Ладно, мы с Ириной пойдём в кофеенку помурлычем, я на связи, номер ты знаешь. И будь, всё-таки, аккуратней. Если это шахматная партия... то... даже пешка может объявить шах королю, не забывай.

– Утешил, ёпт, – буркнул я напоследок и выскользнул из кабинета, который так и не станет моим.

Никогда.

Суматошный день завершался, и опять мне казалось, что миновала целая эпоха. Ну ладно, ладно, не смотрите так, не эпоха. Но что неделя, это точно. Утро с кофе и Молларом плавало неумолимо тающей льдинкой где-то в дальних протоках моего разума, не способного втиснуть в себя всё это пиршество безумия, в одночасье свалившееся на меня с позднемартовского неба. Интересно, как у Норда хватало сил следить за всем Антинелем? Да, положим, к нему через общагу не ломился иной мир в лице толпы военных и одной экзальтированной тётки, но я отлично понимаю: от наших руководителей корпусов шансы пойти вешаться куда выше. И делать из меня при таком раскладе директора было вообще так же безнравственно, как предлагать королю Лихтенштейна пост президента РФ! Я-то думал, мы с Антинелем поладим, потому что я нулевик и чую тонкую дрожь запертых среди этих стен иных миров... вот только времени пойти пошушукаться с лампочками и проводками пока нет... А вот кстати!!