– В каждой палатке ровно четыреста подарков, – вводил меня капитан в курс дела. – Только нужно фишку показать.

– Хорошо, – я рассеянно кивнул и посмотрел на синее небо.

В Доре было красиво и празднично, оставалось только дождаться гостей. Я зашел в ту палатку, что была открыта от моего имени и на всякий случай развернул один из узелков. Бдительность соблюдать надо, а то помню, как в Октавианские праздники дети траванулись. Сладости, игрушки, тряпичный кошелек с серебряной монеткой. Ну ладно, с виду все неплохо, хотя съестное не проверить. Не есть же мне эти подарки.

– Это для тех, кто с белыми фишками, – поведал раздатчик, для младенчиков, значит; для детишек постарше у нас – желтые, для девиц – голубые, для женатиков – зеленые, а для стариков – коричневые.

Кивнув и пробормотав, что доволен всем, я щедрой рукой вручил ему золотой. Затем зашагал к вербовщикам. Перекинулся парой слов с ними. Услышал от кого-то, что неплохо бы уже и ворота открыть, после чего поднялся на галерею. Еще раз удовлетворенно посмотрел вниз и сел в плетеное кресло. Кто-то подал мне кружку горячего грога. Надеюсь, поможет расслабиться, а то я уже весь разволновался.

– Рад вас приветствовать, герцог, – снова подошел Кракл. – Какое разочарование. Я так надеялся быть первым, но вы меня опередили.

– Положение обязывает, – разведя руками, я улыбнулся.

Попивая грог, я смотрел, как заполняется площадь. Горожане пришли быстро, хотя до пуска фонтана и раздачи подарков оставалось довольно-таки долго.

– Монсеньег, – нудно проскрипел агарисский Карлион, – вы так гано встали.

– Доброе утро, сударь…

– Пгизнаюсь, гегцог, я надеялся вас встгетить именно здесь. Я хотел бы пгояснить одну вещь как со своим сюзегеном. Ггафы Каглионы пгинадлежат к Дому Скал, но, к своему пгискогбию, я обнагужил, что моим годовым именем называются постогонние люди.

Ну замечательно, давайте сейчас парить мне мозги своими заморочками. Другого времени не нашлось. Что называется “вынь да положь”. Взглянув на нависшего надо мной картавого агариссца с тоской, я пожал плечами.

– Не знаю, сударь. Давайте потом об этом. К тому же я связан с бароном Ангерраном Карлионом родственными узами.

– Я знаю, но для Окделлов главное – спгаведливость. Вы не можете отгицать, что Гаканы пгизнавали наши пгава. Я знаю Его Величество с ганнего детства.

Кошмар! Бедный человек, мне реально стало его жалко, что он столько лет знаком с белобрысым Величеством! Интересно, будет ли уместным сострадательное покачивание головой? А, вот и Удо Борн подходит. Мое спасение.

– Здравствуйте, Ричард, – Удо бодр и весел. – Кажется, праздник удается, а то я беспокоился, что никто не пойдет сюда. Джеймс, ты скоро уснешь. Не хочешь пойти домой? – обратился он к Рокслею.

– Не хочу, – отказался командующий гвардией. – Я обещал Роберу проследить за цивильниками. Смурные они какие-то.

Ну да, как и роберовские южане. Зверье зверьем.

– А где наш догогой Пегвый магшал? – теперь Карлион прилип к Джеймсу. – Мы с ним вчега не договогили.

– Ищет Сузу-Музу с гимнетами.

Значит, с меня сняты подозрения? Прекрасно! Хотя не буду радоваться раньше времени, а то выяснится потом, что такую милость мне оказали лишь на сегодняшний день. Но тут подошел барон Морен и поздоровался со мной. Решив, что это – идеальный шанс узнать о состоянии Рокэ, я предложил ему сесть в свободное кресло. Все равно сразу после праздников уедет в Барсину и Альдо наш разговор не сольет.

– Генерал, мне хотелось бы с вами поговорить.

– Я весь внимание. Но сначала позвольте поздравить вас с назначением цивильным комендантом столицы. Вы преодолели большой путь со дня нашей первой встречи.

Не с чем тут особо поздравлять, ну и ладно, сделаю вид, что рад. И я кивнул, продолжая нервничать. Даже задергался глаз от беспокойства.

– Я бы хотел узнать о состоянии герцога Алвы.

– Герцог Алва здоров и спокоен, – в глаза Морена мелькнула неприязнь, эти же самые глаза подозрительно забегали. – Даже слишком. Он не в меру строптив, несмотря на…

– Несмотря на что?

– На факт заключения.

Что-то темнит генерал, это очевидно, но ладно, не стану на него давить. Не тот случай. Пришлось, правда, слушать, как Карлион сокрушается о том, что его могут здесь убить. Ага, разбежались. Но он нес бред, сдерживаемый неумело Рокслеем, а я просто сидел и смотрел вниз. В какой-то момент возле фонтана я увидел странно знакомую фигуру пухлой девочки. На ней было белое платье с блестками и золочеными крылышками, а на голове – кружевной чепчик и бутафорская корона. Блин, это же та девочка, с Октавианской ночи…

Невольно вспомнился потерянный карас. Вдруг именно она его взяла? Но говорить с ней как-то не очень и хотелось, слишком сильное беспокойство внушал один ее вид. Стоило мне отвернуться – девочка исчезла. Ну и хорошо. Попрощался и утопал Удо. Эх, жаль, что не Карлион. Хотя сейчас он трещит с Берхаймом и Кавендишем.

– Господин цивильный комендант, – подошел ко мне капитан Локк, – площадь заполнена. Можно начинать.

– Благодарю вас, капитан.

Я встал, подошел к краю помоста. Опять та девчонка в короне – радостно прыгает по дощатому настилу. Ну и пусть прыгает. Неплохой ведь праздник должен быть. И чего волновался? Откинувшись на спинку кресла, я подумал, не выпить ли еще грога и тут же себе в этом удовольствии отказал. Вчера уже пил без меры.