– Ну и пусть живет, – пожал плечами Величество. – Голубей иногда нужно пугать.

– Символ ордена Славы – лев, а львов пугать не стоит, – вмешалась принцесса Матильда.

– Ваше Величество, – Уолтер Айнсмеллер приперся, видимо, надеясь расшевелить Альдо, – явились представители городских сословий.

– Хорошо, зовите.

Растерянные горожане в виде множества мужчин и четырех юных девушек остановились у лестницы.

– Мы рады вас видеть, – Альдо тепло улыбнулся пожилому негоцианту, – но ваши приветствия мы выслушаем позже. Сначала мы должны кое-что узнать. Айнсмеллер, вы послали за Карвалем?

– Он здесь.

О Господи, что опять? Ну не хочу я видеть рожу этого южанина – меня напрягает одно его присутствие! Еще и генералом заделался – вообще жесть. Жаль, что моим мнением никто особо не интересуется. Альдо собрался разбираться с тем, что какая-то сумасшедшая старушка набросилась на Рокслея на улице. Она называла Дэвида и меня убийцами, а также и само Величество помянула недобрым словом. Произошло все это на улице Мимоз.

– Генерал, вам известно что произошло в тот день? – прямо спросил Альдо.

– Известно, – кисло ответил Никола. – То же, что и на некоторых других улицах. Люди господина Айнсмеллера в присущей им манере пресекли крамолу.

– Что вы имеете в виду? – свел брови Альдо.

– Сумасшедшая горожанка, прилюдно оскорбившая вассала Повелителя Скал и его самого, была заведена во двор одного из пустующих аббатств и повешена.

– Как такое могло случиться? – Альдо Ракан почти кричал. – Генерал Карваль, почему ваши люди не остановили расправу?

– Военный комендант не может вмешиваться в дела цивильных властей, – конечно, Робер полез выгораживать коротышку. – Никола Карваль неоднократно докладывал мне о том, что считает действия цивильного коменданта излишне жестокими. Я говорил об этом с Вашим Величеством.

– Тихо говорил, – шикнул Альдо, наступив Роберу на ногу. Ясненько, не со мной одним обращаются, как с холопом. – Мы не можем знать о событиях на каждой улице. Нет, про мятежи мы слышали, но не догадывались, что Уолтер Айнсмеллер так поступает с обезумевшими женщинами. Почему, кстати, она лишилась рассудка?

– Она называла графа Рокслея, герцога Окделла и Ваше Величество убийцами, – ответствовал Карваль. – Предполагаю, что причина помешательства – гибель кого-то из ее семьи.

– А вот солдаты герцога Окделла… – затянул свою песню Придд.

– А вот солдаты герцога Придда… – перебил я, не желая оставаться в долгу.

– Окделл и Придд, держите себя в руках, – покосился в нашу сторону новоявленный король. – Генерал Карваль, часто ли люди Айнсмеллера злоупотребляют данной им властью? Отвечайте.

– Мои патрули снимают повешенных каждую ночь. Готов поклясться, что восемь из двенадцати не являются ни мятежниками, ни укрывателями оных.

Ага. Моя хата с краю – ничего не знаю. Вешать любит не только Айнсмеллер, но и Карваль, однако после событий в Эпинэ он боялся возмездия и бездействовал. Просто смотрел на трупы горожан. Моя бы воля, я бы сделал что-нибудь, но слишком зашился с планом по спасению узников и с той работенкой, что подкидывал мне Альдо.

– Теперь мы понимаем, – король был краток и суров, – почему Его Высокопреосвященство отказался благословить Айнсмеллера. Казнь без суда есть убийство, казнь же без последнего утешения есть преступление пред Создателем. Виновным в подобном преступлении церковь не дает отпущения, если грех не искуплен четырьмя праведными. Но это вряд ли. Уолтер Айнсмеллер, что вы можете сказать в свое оправдание?

А он отказался? Правда? Что-то я проморгал…

– Ваше Величество, – забормотал вешатель, – а на улице Подвальной люди проклинали вас... И кричали здравицу Эпинэ.

– Что ж, это решает дело. Люди Эпинэ выполняли наши приказы и заслужили любовь горожан. Вы же тешили свою злобу и вызвали ненависть. Генерал Карваль, взять этого человека.

Никола поспешил схватить за запястье цивильного коменданта, когда тот потянулся за шпагой, а я бросился на помощь, глубоко возмущенный. На моих солдат, значит, этот гад клеветать будет на пару с Приддом, а я стоять и хлопать глазами должен? Нафиг! Только попытался ухватить гада за плечо, как меня отпихнул Дювье – один из головорезов Карваля. Ыть, как от него чесноком несет…

– Герцог Окделл, – важно изрек Никола, – приказ дан Его Величеством мне. Прошу вас не мешать.

Ой, да и пожалуйста. Насупившись, я наблюдал, как Айнсмеллера связывают его же перевязью. Робер послал мне извиняющийся взгляд, мол прости, Дикон, моих дурней-южан. Ну а что мне делать? Не орать же на них прямо тут.

– Граждане Раканы! – превозгласил Альдо, повернувшись к горожанам. – Мы были слепы и признаем это. Мы не могли поверить, что на нашей стороне окажется зверь в человеческом обличии! Во времена Эрнани Святого с теми, кто обманул доверие государя и кто его именем творил зло, поступали просто – его отдавали на суд городу. Мы возвращаем этот обычай. Генерал Карваль, выдайте преступника жителям Раканы, огласите нашу волю и возвращайтесь. Если Айнсмеллер останется жив, он будет навеки изгнан из Талигойи. А если не пойдет – тащите. Маршал, распорядитесь разделить имущество Айнсмеллера между родственниками несправедливо казненных. И проведите тщательнейшее расследование. Вы меня поняли?