– А не пошёл бы ты… – пренебрежительно отозвался Панарин.

– Не смей так со мной разговаривать! – бессильно выкрикнул Руднев. Он слишком резко развернулся и со всего маху ударился больной ногой о диван. Приглушённый стон и брызнувшие из глаз горячие слёзы красноречиво свидетельствовали о том, какую боль он сейчас испытывает.

Панарин мгновенно оказался рядом. Поглаживая Руднева по плечу, он помог ему сесть, а сам опустился на колени и стянул с пострадавшей ноги ботинок.

– Ру-у-ди, – насмешливо протянул он, колдуя над несчастной конечностью, – твои носки свежее юной розы. Если мне срочно понадобится что-нибудь стерильное для перевязки, я к тебе обращусь. За твоими носками!

– Заткнись, – простонал Руднев, ослабляя узел галстука. По виску его катилась крупная капля пота. – По-твоему носки должны пахнуть так, чтобы вокруг мухи дохли?

– Ну, зачем же такие крайности! – веселился непонятно чем довольный Панарин. – И вообще – если ты не заметил, то я восхищался этим фактом, а вовсе не издевался над тобой. – Он глянул снизу своими лукавыми полуазиатскими глазами слишком весело, чтобы можно было принять эти его слова всерьёз.

– Спасибо, что разъяснил. – Андрей Константинович, наконец, выдохнул и расслабил побелевшие от напряжения пальцы, которыми он судорожно цеплялся за подлокотник дивана. – В твоём исполнении между комплиментом и издевательством нет никакой разницы. М-м-м!!! Осторожнее!.. – тут же взвыл господин адвокат.

– Ай! Какая неприятность… – с притворным огорчением покачал головой коварный доктор. – Не расстраивай меня, Руди. Это крайне неблагоразумно в твоём положении!..

– Скотина ты бесчувственная, – добродушно пробурчал в ответ Руднев. – Потому от тебя и жена ушла!

– А ты такой душка, но почему-то до сих пор не женат, – поддел его доктор.

– Это не проблема. – Судя по ледяному тону, Андрей Константинович смертельно оскорбился этим намёком.

– Ну конечно: выйти замуж не напасть – как бы замужем не пропасть… – язвительно пробормотал Панарин.

– Замужем я или нет – в нашей ситуации это ничего не меняет… – с обидой начал Руднев. – Чего ты ржёшь? – изумился он, глядя, как Женечка, сидя на полу, загибается от смеха.

– За-замуж собрался?.. – с трудом выдавил сквозь смех Панарин.

– Тьфу, идиот! – с досадой выругался Руднев, снимая с панаринского колена свою ногу. – Сам же меня запутал! – Он собирался надеть ботинок, когда в дверь вежливо постучали.

– Евгений Алексеевич, там курьер… – заговорщицким шёпотом обратилась к Панарину секретарша, глядя на доктора преданно и с обожанием.

– Иду-иду! Спасибо, Надежда Сергеевна! – Женечка легко вскочил на ноги, поспешно подлетел к ней и любезно поцеловал её ручку. Секретарша зарделась и, потупив взор, скрылась за дверью. Панарин, ухмыляясь, послал Рудневу воздушный поцелуй и исчез вслед за ней.

Андрей Константинович был потрясён этой сценой. Размышляя над тем, что же это он только что наблюдал, господин адвокат медленно зашнуровывал ботинок, и недобрый прищур его серых глаз не предвещал экс-компаньону в ближайшем будущем ничего хорошего.

– Секретаршу мою решил соблазнить? – вкрадчиво поинтересовался он, когда, надёжно прикрыв за собой дверь, Женечка остановился в нескольких шагах от разъярённого приятеля.

– В бою все средства хороши! – цинично хмыкнул Панарин. В глазах его блеснул весёлый разбойничий азарт.

– Мы отдали ей ключ! – зашипел Руднев. – И она должна соблюдать нейтралитет!

– Из твоих уст такие наивные заявления слышать о-очень странно, – издевательски протянул Женечка, подходя поближе. – Если ты серьёзно полагался на моё благородство, то ты сильно просчитался, дорогой.

– Значит, мои руки тоже развязаны? – зловеще процедил Руднев. – Уверяю тебя, ты пожалеешь, что был так самонадеян…

– Я весь дрожу… – ухмыльнулся Панарин, подходя ещё на шаг.

Руднев только сейчас заметил, что Женечка что-то прячет за спиной.

– Что там у тебя? – холодно спросил он.

– Э-хм… Подарок, – лучезарно улыбнулся доктор, протягивая Рудневу нечто длинное – не меньше метра в длину – в сером бархатном чехле. – Неужели ты думал, что я забуду про твой день рождения? – уже серьёзно сказал он.

Руднев настороженно принял от него презент и аккуратно стянул чехол. В руках у него оказалась элегантная трость чёрного дерева. Серебряная рукоять в виде оскалившейся тигриной морды вызвала у него улыбку. Руднев нежно провёл по ней пальцами.

– Киса… – только и сказал он, усмехнувшись.

– Увы, я не лишён некоторого тщеславия, – хмыкнул в ответ Панарин. – Пройдись, что ли, – попросил он.

Руднев, опираясь на трость и слегка прихрамывая, сделал несколько шагов туда-обратно вдоль дивана.