– А Вам и ни к чему было это знать, – криво усмехнулся Руднев и встал, опираясь на трость. Наденька тоже вскочила, но явно поторопилась, потому что босс ещё не успел сделать шаг назад, и она замерла, отчаянно краснея от собственной неуклюжести и упираясь носом в рудневский галстук. Андрей Константинович придержал её за талию, а потом вдруг наклонился и запечатлел на её губах целомудренный поцелуй, с замиранием сердца ощущая при этом, как земля отчего-то уходит у него из-под ног.

– Э-хм… Простите, что прерываю, – раздался сзади неприлично весёлый панаринский голос, и Руднев мысленно добавил ещё один пункт в чёрный список женечкиных прегрешений. – Сегодня в полшестого Великий и Ужасный Доктор кукольных наук готов принять Вас, Андрей Константинович!

Руднев не дрогнул. Руку с талии не убрал и вообще никак не обозначил неловкости ситуации. Невозмутимо поцеловав наденькины пальчики, он абсолютно хладнокровно проводил невесту до её кресла, и только недобрый прищур его серых глаз выдавал тщательно сдерживаемое им негодование.

– В половине шестого? Прекрасно… – он повернулся к Панарину, уничтожая его зловещим взглядом.

Женечка подавился смешком и, умело изображая душевный трепет, добавил:

– А мне, Андрей Константинович, извините, велено всё время находиться при Вас, не оставлять Вас ни на минуту и сопровождать Вас… хм… всюду.

Наденька озадаченно перевела взгляд с шефа на странного доктора и нахмурилась.

– Болтай поменьше! – прошипел Руднев, заталкивая радостно сияющего Женечку в свой кабинет.

– Понял. Виноват, – подобострастно кивал тот, с видимым удовольствием валяя дурака.

Но Рудневу было не до шуток. Приперев Панарина к стенке и со злостью потряхивая его, он яростным шёпотом выкрикнул:

– Что я по твоей милости должен теперь сочинять, чтобы объяснить твои безответственные откровения?! Думай, что говоришь! Чучело…

– Полагаешь, она дура? – обиделся Женечка. – Не понимает, с кем имеет дело? Она, к твоему сведению – выражаясь сухим научным языком – эмпат. Во всех тонкостях чувствует все оттенки твоего настроения и знает, что ты скажешь в следующую минуту.

– Без тебя знаю! И не строй из себя идиота – речь не об этом!..

– Ну, ладно, ладно! – примирительно воскликнул Панарин. – Я, между прочим, всего лишь выполняю инструкцию. Радзинский распорядился ненавязчиво донести до сознания твоей секретарши мысль, что вокруг тебя сложилась некая угрожающая ситуация. По-моему, я прекрасно справился!

Руднев так удивился, что мгновенно Женечку отпустил, ошарашено наблюдая, как жизнерадостный доктор нахально плюхается на его эксклюзивный кожаный диван прямо в ботинках, преспокойно устраивая ноги повыше – на подлокотнике.

– Зачем? – спросил Андрей Константинович непонятно у кого.

– Понятия не имею, – беззаботно пожал плечами Панарин.

Руднев внезапно сорвался с места, распахнул дверь и решительным шагом вышел в приёмную.

– Надюша, – сдержанно обратился он к девушке. – Скажите, пожалуйста, Вы знаете человека по фамилии Радзинский? Викентия Сигизмундовича?

– Да, – безмерно удивилась Наденька. – Это мой отец.

– Кто?!! – оторопел Андрей Константинович.

– Папа. – Наденька растерянно встала. – Я сама не знала, пока не закончила школу. Мне было семнадцать лет, когда мама познакомила нас друг с другом. До этого я считала отцом своего отчима. А …что?

– Ничего. – Руднев нервно ослабил узел галстука. – Когда Вы виделись с ним последний раз?

– На той неделе. Но мы больше по телефону общаемся. А так… в прошлом году он брал меня с собой в Иорданию. Помните, я просила у Вас две недели отпуска?

– Помню, – стиснул зубы Руднев. – Он знает, у кого Вы работаете?

– Нет. Мне кажется, что нет, – тут же поправилась она. – Во всяком случае, я ему не говорила. Рассказала только, что пошла работать секретарём. Ему это не слишком понравилось, он предлагал устроить меня в посольство. Спрашивал, зачем мне эта, как он выразился «рабская» и совершенно бесперспективная должность.

– И что Вы ему ответили?

– Что мне нравится работать с Вами, – мучительно краснея, прошептала Наденька.

– Он, наверное, ужасно веселился, когда это услышал, – зло бросил Андрей Константинович.

– Да, он очень проницателен… – неожиданно смело ответила девушка, твёрдо взглянув шефу в глаза. – Могу я узнать, к чему весь этот разговор?

Руднев мгновенно сник под этим взглядом. Видно было, что ещё немного, и он в тоске начнёт биться головою о стены.

– Поедете вечером с нами, Надежда Викентьевна, – безжизненным голосом произнёс он, не глядя на неё. – Вы же собирались представить меня родителям…