Удалив лишних свидетелей, Радзинский не стал садиться: непринуждённо прислонился спиной к подоконнику. Руднев понял, что он намеренно отвернулся от света – чтобы гость не мог разглядеть как следует его лица.

– Жениться собрался, Андрей Константинович? – послышался его насмешливый баритон.

– А Вы возражаете? – Руднев, не дожидаясь приглашения, брезгливо присел на краешек стула.

– Конечно, возражаю. Вот Панарину я бы дочь отдал. А тебе…

Руднев снова – как недавно в ресторане – ощутил прилив острой и горячей ревности, но тут же сам себя успокоил: Женечка не станет у него на пути. Никогда.

– Может, саму невесту спросим? – холодно предложил он.

– А чего её спрашивать? Девчонка! Бестолковая ещё.

– Вот именно, – зло усмехнулся Руднев. – Не будем её спрашивать. Давайте, без неё как-нибудь договоримся.

Радзинский одобрительно хмыкнул и всё-таки снизошёл до более тесного общения. Подошёл поближе, поставил стул напротив, сел и окинул гостя ехидным взглядом своих янтарных кошачьих глаз.

– И всё-таки нравишься ты мне, Руднев, – задушевно проговорил он, заглядывая снизу ему в лицо и наклоняясь при этом так, что пряди его длинных седых волос коснулись лежащей на рукояти трости рудневской руки. Андрей Константинович не дрогнул и бровью не повёл: абсолютно спокойно продолжал смотреть ему прямо в глаза. – Интересно, какой же масти у Вас будут дети? – задумчиво продолжил Радзинский и зачарованно прикоснулся к чёрным рудневским волосам.

Выдержка Андрея Константиновича дала трещину: его передёрнуло, и только усилием воли он заставил себя не отпрянуть в панике, не вскочить и не убежать прочь.

– Фантазии не хватает представить? – сухо поинтересовался он, слегка тряхнув волосами.

Радзинский вполне предсказуемо захохотал: самозабвенно и жизнерадостно. А Руднев получил небольшую передышку.

Андрей Константинович сам был удивлён тем, что злой Карабас в этот раз совсем не был ему противен. Теперь, когда он выступал в роли папы – он оказался даже интересен. Конечно, он нервировал немного и ощутимо подавлял своей запредельной мощью, но даже запах его – что-то такое авантюрное, настоящее, замешанное на солёных морских брызгах, одуряющем аромате пахучих тропических растений и горьковатом дыме костра – будоражил, а не отталкивал.

– А ведь я помню тебя другим, Андрюш,– отсмеявшись, сказал вдруг Радзинский. – Ты таким трогательным мальчиком был пятнадцать лет назад! Серьёзным таким – никогда не улыбался и всё время в пол сосредоточенно смотрел, а ещё очень нервным – вздрагивал от каждого движения в твою сторону! И прямо на лбу у тебя было напечатано крупными буквами: «СТРЕМЛЮСЬ К МИРОВОМУ ГОСПОДСТВУ».

– Неужто, Вы меня запомнили? Вот уж не думал… – Руднев хотел съязвить, но в голосе, помимо воли, прозвучала совершенно детская обида. Ведь Андрей Константинович прекрасно помнил, что тогда – на семинаре какого-то целителя, замаскированном под популярную лекцию по физиологии, проводящуюся под эгидой общества «Знание» – крутой, уже знаменитый Радзинский просто скользнул по нему равнодушным и снисходительным взглядом и сразу отвернулся, как будто сидящий рядом парень не стоил ровным счётом никакого его внимания.

– Такое не забывается! – хохотнул Радзинский. – Вокруг тебя всякая гадость целой тучей роилась. Я даже замёрз рядом с тобой. А Колю просто реально затошнило. Он аж позеленел, несчастный, и шепчет мне слабым голосом: «Или мы пересядем, или я за себя не ручаюсь». Так что – как не заметить! Шутишь, что ли? Да и внешность у тебя такая …броская: волосы чёрные, глаза яркие – ты на меня так зыркнул, будто бритвой полоснул. А уж одет ты был как на картинке журнальной: с таким вызовом, с таким презрением к действительности – я таких мальчиков в реальной жизни и не встречал. Манжеты кипельно-белые – кажется, что хрустеть должны, ботинки сияют, как на витрине, пиджак так идеально сидит, как на манекене, а осанка какая гордая! – спина прямая, плечи расправлены, голова высоко поднята – любо-дорого поглядеть! Даже принцы скромнее выглядели – честное слово! – мне по долгу службы со всякими людьми приходилось общаться…

В устах Радзинского комплименты рудневской внешности почему-то звучали так оскорбительно, что господину адвокату захотелось поскорее Карабаса заткнуть.

– Вы мне помогать собираетесь, папа? – устало прервал его Андрей Константинович и тут же запоздало сообразил, какого свалял дурака.

– Ну, а зачем же я позвал-то тебя, сынок? – нежно ответил на это Викентий Сигизмундович и, разумеется, крепко обнял своего будущего зятя.

Руднев не умер в тот же миг только потому, что от шока все его жизненные функции автоматически перешли в режим анабиоза. А когда он потихоньку начал оживать, оказалось, что телу его в объятиях Радзинского очень даже комфортно и совсем не страшно. Хотелось положить голову ему на плечо, закрыть глаза и забыться сном – Андрей Константинович только сейчас понял, как сильно он устал.

– А жениться пока не смей, – строго шептал Радзинский ему на ушко, ласково поглаживая обмякшего в его руках адвоката по плечу. – Даже думать забудь. Иначе я тебя собственноручно на мелкие кусочки покромсаю. Пять лет не спешил никуда и ещё подождёшь – ничего с тобой не случится.

– Это ещё почему? – недовольно поинтересовался Руднев.

– Как говорит одна моя знакомая: с твоей-то кармой!.. Вот, смотри, – Радзинский немного отстранил от себя Андрея Константиновича и ловко забрался во внутренний карман его пиджака. В руке у него оказался спутанный моток потрёпанных чёрных ниток. – Это следы твоих сомнительных друзей. Оставить? – Руднев содрогнулся от отвращения. – То-то, Андрюша… – Викентий Сигизмундович сдул нитки с ладони, и они мгновенно сгорели в воздухе. – Ты за эти годы столько всего наворотил – думаешь, всё это, как вода, в песок ушло без следа? Нет, мой хороший – всё на тебе висит! И, как пить дать, придётся тебе за всё расплачиваться. Ты хоть понимаешь, что значит – жениться? Это значит – всё у вас будет общее. И долги твои, Андрюша, тоже… Меня это, честно говоря, не устраивает. Думаю и тебя тоже. Ты хоть и злодей, но злодей патологически благородный. Я ведь уже говорил, что ты мне нравишься? – Радзинский с бархатным смешком нежно поцеловал его в висок. – А помочь я тебе помогу, можешь не сомневаться. Хотя бы уже потому, что мы с тобой в одной лодке. Нам с тобой от Ромы Князева никуда обоим не деться. Ты, кстати, в курсе, что я его усыновил?

– Вам своих детей мало? – сонно вздохнул господин адвокат, носом утыкаясь Радзинскому в шею. – Сколько их, кстати, у Вас?

– Кровных? Трое. И пятеро внуков.

– Как же Вы сумели? – вяло поразился Андрей Константинович. – Я наводил о Вас справки – Вы никогда не были женаты.

– М-да, я никогда не был женат, – туманно ответил Радзинский. – Скажем так: по молодости я вёл себя не слишком хорошо…

– А ещё у Вас есть – этот, как его – Ливанов. Я помню его по астрологической Академии. Он всё время с большим интересом на меня косился. Тоже Ваш «сынок»?