– У меня не было диска, – холодно ответил на это Руднев и сел обратно на диван. – Что бы я предложил тебе «сделать»? И я не знал, что был второй проводник. И Радзинского ты встретил раньше меня. А подростков спаивать не в моих правилах.

– Тогда кофе что ли дайте… – хмыкнул Роман.

– Кофе? Если поможешь мне разобраться с кофеваркой…

– А где же Ваша секретарша? – развеселился Роман и встал, намереваясь вернуть на место кофейный столик. Руднев тоже поднялся, и они вместе перенесли столик обратно.

– Я её сегодня отпустил. Хм… По семейным обстоятельства…

– Ясно. Если покажете, где чашки, я сделаю нам кофе. Я, в принципе, умею обращаться с кофеваркой. – Роман смотрел теперь на шефа дружелюбно, словно и не бросался на него разъярённой анакондой пять минут назад.

– Пойдём.

Они разворошили наденькино хозяйство, отыскали всё необходимое. Роман разобрался с хитроумным агрегатом, и вскоре густой кофейный аромат наполнил рудневский кабинет.

– Расскажите мне всё. С самого начала, – сдержанно, но довольно твёрдо попросил Роман, делая первый глоток из синей фарфоровой чашки. – Или боитесь? – Он насмешливо блеснул чёрными глазами, изучая реакцию шефа.

– Кого? Радзинского что ли? – усмехнулся Руднев. – Да он меня ещё и похвалит! А больше мне бояться некого…

– Значит, расскажете?

– Куртку сними. Разговор не на пять минут.

Роман бросил куртку на соседнее кресло и остался в чёрной рубашке. Андрей Константинович усмехнулся, скользнув взглядом по его фигуре.

– Что? – Роман вопросительно выгнул бровь.

– Да так… И – где твои манеры, Роман Аркадьич? До шкафа дойти трудно?

– А! – Роман пренебрежительно махнул рукой. – Хоть Вы не воспитывайте! Я целых полтора месяца был хорошим мальчиком.

– Я смотрю, твой Бергер сумел тебя приручить! Надеюсь, в качестве ответной любезности ты поведаешь мне, чего ты над ним так трясёшься?

– Даже не надейтесь! – ухмыльнулся Роман. – Это – абсолютно закрытая информация.

– Не бывает абсолютно закрытой информации, Рома, – вкрадчиво пропел господин адвокат. – Бывают недостаточно умелые хакеры…

– Вот и займитесь, если Вам скучно. Может, чего раскопаете, – поддразнил его Роман.

Руднев вздохнул, отставляя чашку в сторону.

– Рома, хороший мой, если ты думаешь усидеть одновременно на двух стульях, должен тебя огорчить: это удаётся только до поры до времени. Ты хочешь, чтобы я помог тебе вернуть диск? Но в таком случае я должен знать всё. Либо ты сдаёшь мне Бергера, либо я не смогу взяться за это дело. И я хочу знать, что ты намереваешься делать с проводником…

– Это моя вещь. И я хочу, чтобы она была у меня, – отрезал Роман. – Давайте – ближе к делу. Вы обещали рассказать мне всё, что знаете…

– Это когда же это я успел пообещать такую глупость? – почти искренне изумился Руднев.

Роман отодвинул от себя чашку и, поставив локти на стол, наклонился к боссу.

– Андрей Константинович, – терпеливо начал он, – у меня сейчас не то настроение, чтобы хохмить. Давайте, отложим этот детский сад до лучших времён…

Чтобы господин адвокат так смеялся – подобного эти стены ещё не видали! Он хохотал настолько оглушительно – впору самому Радзинскому. Роман и сам развеселился, глядя на него, и сидел теперь с идиотской улыбкой, ожидая, когда шеф успокоится.

– Может, водички? – сочувственно спросил он.

– Н-нет, – всхлипнул Руднев, прикладываясь к чашке с кофе. – Спасибо за заботу, Роман Аркадьич… А ты вырос за эти два месяца, что мы не виделись, – добавил он, смахивая слёзы с ресниц. – Скоро сравняемся.

– Андрей Константинович!..

– Ладно-ладно! Понял – больше не отвлекаюсь. Слушай, мой дорогой…

====== Глава 74. Встречный иск ======

По словам шефа выходило, что отравлять ему жизнь – пусть и косвенно – Роман Аркадьич начал с самого что ни на есть нежного возраста. Разумеется, посвящать Романа в подробности столь интимных переживаний и рассказывать ему о своём детстве босс не собирался. Но воспоминания эти были для Руднева столь болезненны, они пульсировали такой неизжитой страстью, что Роман без труда проник в них, стоило шефу заикнуться об этом периоде своей жизни.

С волнением созерцал он пугающе серьёзного худенького мальчика, чьи ножки в белых гольфах ещё не доставали до педалей, но который, тем не менее, уже сидел за роялем и бесстрастно воспроизводил навязшие в зубах гаммы. Тоненькие пальчики вышколенными движениями размеренно нажимали нужные клавиши, но каждый пассаж заканчивался ожесточённым ударом всеми пальцами сразу. И каждый раз разделённые безукоризненно ровным пробором чёрные, как смоль, волосы мальчика, взметнувшись, падали ему на глаза. Надув свои пухлые розовые губки и бросая свирепые взгляды из-под длиннющих чёрных ресниц, маленький Андрюша гордым движением головы отбрасывал чёлку назад и невозмутимо начинал всё сначала. Роман едва не ляпнул что-то вроде, «каким же Вы были хорошеньким!», но вовремя вспомнил, что перед ним не благородный и великодушный Радзинский, и прикусил язык.