– Любовь прошла – завяли помидоры? – язвительно шепнула она Кириллу, кивая в сторону Князева.

– Он ужасно занудный, – с чувством пожаловался Кирилл. – Хоть один урок от него отдохнуть…

Лицо девочки удивлённо вытянулось, и больше она ни о чём не спрашивала до самого звонка.

По окончании урока, Бергер неспешно собирал свои вещи, спиной чувствуя, как Князев прожигает его спину взглядом. Он мог бы, конечно, молниеносно скрыться сразу, как только началась перемена, но бегать от Романа бесполезно, это он уже уяснил – всё равно поймает, да ещё и наорёт. Это в лучшем случае. Поэтому Кирилл покорно ждал, когда все выйдут из класса и раздражённый Роман получит, наконец, возможность высказать товарищу всё, что накипело у него на душе за последние двадцать пять минут.

Вот он уже стоит за спиной, злобно дышит в затылок.

– Будем изображать из себя невинность?

Ох, врезать бы по этой надменной физиономии – подправить слегка этот благородный еврейский нос!

– Хочешь извиниться? – сухо спрашивает Бергер, поворачиваясь к приятелю.

– Ну конечно! – насмешливо раскланивается Роман. – Примите мои самые искренние извинения! Мне так совестно – честное слово. Я был так груб и несдержан…

– И неправ, – бесстрастно подсказывает Бергер.

– И ужасно, чудовищно неправ! – ехидно соглашается Князев.

– На колени! – невозмутимо командует Бергер.

Роман делает уже движение, чтобы опуститься на одно колено, но быстро приходит в себя:

– Ты зарываешься, Бергер, – сжимая кулаки, угрожающе произносит он. Делает шаг навстречу и недвусмысленно протягивает руки к лацканам форменного кириллова пиджака, но Кирилл ловко шлёпает по ним ладонью.

– На выход, Шойфет. Если хочешь продолжить беседу – нам лучше поторопиться.

Роман стискивает зубы и бредёт за ним к выходу. Бергер быстро, не оглядываясь, шагает по коридору в сторону лестницы. Оба, кажется, думают об одном и том же: «Как жаль, что нельзя хоть разок приложить ЕГО об стену».

– Здравствуйте, – Кирилл с интересом скользнул взглядом по наденькиной фигуре, затянутой в закрытое серое платье с юбкой-колокольчиком, и непонятно чему улыбнулся.

– Здравствуйте. Андрей Константинович ждёт Вас? – доброжелательно спросила Наденька, выжидательно глядя на подростка. Её пышные рыжие волосы были заплетены колоском, который ободком обхватывал голову, оставляя лицо открытым и позволяя медным локонам водопадом сбегать по спине.

– Конечно, ждёт. С нетерпением, – сухо проинформировал её зашедший следом за Бергером Роман, направляясь прямиком в кабинет и подталкивая лучезарно улыбающегося очаровашку-ботаника перед собой.

Увидев входящего в кабинет Кирилла, Руднев едва не выронил толстенный справочник, который листал, стоя возле книжного шкафа.

– Ягнёнок в гостях у волка? Ну, Роман Аркадьич, ты снова меня удивил! – сдержанно воскликнул господин адвокат и, не отрывая от нежданного гостя пристального взгляда, пошёл ему навстречу. – Рад тебя видеть, Кирилл, – он радушно пожал ему руку и, приобняв за плечи, повёл к дивану. – Чай? Кофе? Роман Аркадьич, будь любезен, – он обернулся к компаньону и сделал неопределённый жест рукой. Роман понимающе кивнул и, выглянув в приёмную, сухо велел секретарше принести два чая и кофе.

Глядя, как Роман с невинным видом пай-мальчика благонамеренно пьёт чай, Руднев едва заметно усмехнулся и перевёл взгляд на Кирилла.

– Чем обязан?

Бергер сразу перестал улыбаться и поставил обратно на блюдечко свою чашку, которую не успел даже донести до рта.

– Почему Вы не сказали ему, – он указал на Романа, – каким был последний пункт вашего контракта? – серьёзно спросил он.

Роман навострил ушки и с интересом перевёл взгляд с Бергера на шефа и обратно.

Руднев вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он закинул ногу на ногу и, сцепив пальцы в замок, обхватил ими колено.

– Я полагал, что мне уже никогда не придётся возвращаться к договору, который с твоим появление полностью себя изжил…

– И поэтому Вы с готовностью согласились стать его Наставником? – холодно сверкнул голубыми глазами Бергер.

– Он сам пришёл… – Андрей Константинович, смеясь, развёл руками. – Было бы глупо отказываться от возможности, которая сама плывёт к тебе в руки. Кто знает, когда и как с меня могут взыскать мой долг! Никто не может дать мне гарантий моей полной безопасности…

– Не верите Викентию Сигизмундовичу? – оценивающе прищурился Бергер.

– Я никому не верю, солнышко. – Руднев насмешливо склонил голову набок. – Сегодня Радзинский есть – завтра его нет. И кто мне поможет?

– Вы лукавите. Ну да ладно – пусть это будет на Вашей совести, – с досадой отмахнулся Бергер. – Почему Вы не сказали этому оболтусу, что Ваша секретарша – дочь Викентия Сигизмундовича и, следовательно, он впустую тратит силы, закрывая информацию, которая станет известна Радзинскому, как бы он ни старался скрыть факт возобновления Ваших с ним контактов?