Роман поперхнулся чаем и возмущённо уставился на шефа.

– Она не расскажет, – натянуто улыбнулся Руднев. – Я её попросил.

Кирилл изумлённо распахнул глаза:

– Вы полагаете – этого достаточно? Ему не нужно даже её расспрашивать! Он просто увидит через неё.

– Не увидит, – сухо ответил господин адвокат. – Я об этом позаботился.

Кирилл даже привстал со своего места и наклонился вперёд, как будто хотел как следует рассмотреть Андрея Константиновича.

– Она Вам совсем не нужна? – спросил он что-то, с точки зрения Романа, совершенно бредовое. – Если Викентий Сигизмундович узнает, что Вы позволили себе в отношении неё что-то подобное…

– Это моё дело! – резко оборвал его Руднев. Лицо его исказилось от гнева. Он с раздражением отбросил салфетку и, встав, отошёл к окну. – Эту тему мы обсуждать не будем, – произнёс он ровным, безжизненным голосом, глядя при этом на ярко-жёлтые клёны за стеклом, и только после этого повернулся к своим гостям.

– Вы просто мастер разрушения собственной жизни, – растерянно выдохнул Кирилл.

– Странно слышать подобные слова от столь юного создания, – Руднев размеренным шагом прошёл по кабинету и остановился около своего стола, присев на край столешницы.

– Андрей Константинович, я Вас очень прошу, снимите с неё все Ваши ухищрения! Или, хотите, я это сделаю? – прижимая руки к сердцу, взмолился Кирилл.

– И что дальше? – Руднев рассматривал своего добровольного мецената с неподдельным интересом.

– Я сам позабочусь о том, чтобы вашим занятиям никто не препятствовал, – горячо заверил его Кирилл.

– Тебе-то это зачем? – насторожился Андрей Константинович.

– Позвольте мне об этом умолчать, – голос Бергера был твёрд, а взгляд непреклонен.

Руднев задумчиво повертел в руках скромный золотой перстень с печаткой и надел его вместо указательного на средний палец.

– Допустим, что я согласен – чего ты хочешь от меня?

– Вы будете вести нас обоих. И Вы не станете требовать практического применения получаемых нами от Вас знаний.

– Вот это я понимаю – любовь! – со смехом воскликнул потрясённый просьбой Бергера Андрей Константинович и насмешливо воззрился на Романа. – Чувствуешь, Рома, на что твой товарищ готов ради тебя?

Роман только неопределённо пожал плечами и вернулся к прерванному рудневским вопросом чаепитию.

– Не боишься? – господин адвокат посмотрел на Бергера жёстко, словно скользнул лезвием ножа по коже.

– Не боятся только дураки. – Кирилл устало поднялся с дивана. – Так, я могу считать, что мы договорились?

– Только после того, как я получу подтверждение, что нам никто не будет мешать. И – маленькая формальность – если не возражаешь… – Взгляд Андрея Константиновича не обещал ничего хорошего.

Кирилл впился в него долгим взглядом и нахмурился.

– Хорошо, – неохотно кивнул он.

Руднев зловеще усмехнулся и щёлкнул кнопкой селектора:

– Надюша, принесите стакан воды, пожалуйста, – любезно попросил он.

Когда дверь за Наденькой закрылась, Руднев поманил к себе Кирилла и, опасно сверкая глазами, вынул из своего галстука бриллиантовую булавку.

– Обещаешь? – вкрадчиво спросил он.

– Обещаю, – вздохнул Кирилл.

Руднев ловким, почти неуловимым движением проколол Бергеру палец и выдавил каплю его крови в стакан. Густая рубиновая жидкость, медленно расползаясь тончайшими, как волосок младенца, змейками, растворилась в воде, окрасив её слабым розовым цветом. Руднев быстро перевернул руку Кирилла и, цепко взглянув на ладонь, провёл пальцем по тонкой ниточке шрама. Кирилл поспешно выдернул руку и забрал у господина адвоката булавку.

– А Вы – обещаете? – неожиданно жёстко спросил он.

– Обещаю, – ласково улыбнулся Руднев, протягивая ему свою руку. Укол – и капля рудневской крови растворилась в том же стакане. Лизнув ранку, Андрей Константинович вернул булавку на место и, гипнотизируя Бергера взглядом, поднёс стакан к губам. Отпив ровно половину, он отдал стакан Кириллу и тот, набрав в лёгкие побольше воздуха, залпом опрокинул в себя оставшееся содержимое.

– Я дам Вам знать, когда мы сможем навестить Вас в следующий раз. – Кирилл поставил стакан на стол и бесстрашно взглянул на Руднева. – А теперь, если Вы не возражаете, мы пойдём.

Роман, услышав эти слова, поспешно поднялся, стряхивая с колен крошки от печенья, и шагнул к двери.

– Что ты! Какие могут быть возражения? – Андрей Константинович заботливо обхватил Кирилла за плечи и повлёк его к выходу. – Позвольте, я вас провожу…

Едва они сделали пару шагов по улице и завернули за угол дома, Бергер вдруг остановился и лихорадочно принялся стряхивать с рук невидимую липкую паутину. Он снимал её с волос, с лица, с одежды, бормоча при этом со стоном:

– Боже! Боже мой, сколько же там всякой грязи!..