– А дальше? – настойчиво потребовал Роман, когда, спустя пару минут, понял, что продолжения не последует.

– Дальше? – поразился его наглости дед. – Ну, ты и любопытный, Ромашечка! Дальше – закрытая информация. – И он отправил измельчённые помидоры в миску с баклажанами.

– Не доверяете, значит, – скорбно прошептал Роман, всем своим видом демонстрируя горькое разочарование.

Радзинский, судя по всему, его актёрскими талантами не впечатлился.

– Причём тут доверие? Ты про деликатность что-нибудь слышал, парень? Хотя, о чём это я, – ехидно хмыкнул он, косясь на Романа. – Нашёл, кого спрашивать... Ладно. Дальше у нас нашлось множество общих интересов. У Коли защита была на носу, а я к тому времени давно уже кандидатскую защитил. Хотя он историк, а я филолог, всё равно я многое мог ему подсказать. Нам нравились одни и те же книги, нас волновали одни и те же вопросы… Подружились мы. Доволен?

Роман молча кивнул, хотя его нисколько не удовлетворили эти общие слова. Просто в голове у него уже вспыхнула картинка: тихая узкая улица (или двор?), сумасшедшее весеннее солнце, безумно галдящие в кустах воробьи, грязный, подтаявший снег на газонах, и повсюду вода – гладкая, как зеркало – а в ней – угол белой пятиэтажки, опрокинутые деревья с голыми пока ещё ветками и синее небо в просветах между ними. Неприлично молодой, можно сказать – юный, аспирант Аверин с весёлым недоумением оглядывает щедро забрызганное грязью пальто и свои мокрые пальцы, с которых стекает вода. А лицо у него при этом такое одухотворённое – глаза сияют…

Аверин доверчиво позволяет снять с себя пальто, которое отправляется на заднее сиденье автомобиля. Оживлённо кивает, с благодарностью принимая чистый платок… Но что-то жёсткое, стальное мелькает в глубине его глаз, когда он уже в машине окидывает изучающим взглядом своего нового знакомого. Когда он через силу улыбается, морщась от сигаретного дыма и задумчиво пытаясь разогнать его рукой.

– Вы курите?! – не поверил Роман. И тут же чуть не прикусил язык, поняв, что проговорился.

Но Радзинский не разозлился, как ни странно. Только вскинул голову и рассеянно глянул на Романа, как будто прислушиваясь к чему-то внутри себя.

– Тогда же и бросил вскоре: Коля не выносит табачного дыма…

– Э-э-э… Ясно.

– За неимением мацони будем использовать в качестве основы кефир, – спокойно продолжил тем временем Радзинский, принимаясь крошить чеснок и зелень для соуса. – Где холодильник, помнишь?

– В смысле – кефир принести?

– В сообразительности тебе не откажешь…

Роман не стал препираться: с рекордной скоростью выполнил поручение и выжидательно уставился на деда. Тот, посмеиваясь, покачал головой.

– Ну чего ты ещё от меня ждёшь?

– А дальше? Больше ничего не расскажете?

– Нет. Что увидишь – всё твоё, – ехидно прищурился дед и, залив долму водой, водрузил казан на плиту.

====== Глава 52. Товарищество с безграничной ответственностью ======

Ближе к вечеру дом и сад начали потихоньку заполняться людьми. Сначала на дорожке, ведущей к калитке, появился Аверин: уставший, рассеянный, тихий. Радзинский перехватил друга на полпути к дому и повёл к крыльцу, заботливо поглаживая его по спине. До Романа донеслись низкие раскаты дедовского смеха и его радостный голос, вещающий приятелю что-то неразборчивое. Пока Роман со смутным чувством тревоги глядел им вслед, сзади незаметно подошёл Ливанов, нагруженный какими-то свёртками и пакетами.

– Шалом. – Взгляд у него был виноватый, но улыбка – слишком лукавая. – Поможешь? – Ливанов кивком головы указал Роману на свою ношу.

Роман нахмурился и безразлично пожал плечами.

– Муван (1). Просто выложи всё на стол. Я мигом: переоденусь, и мы разберёмся со всем этим. – Ливанов бодрой, энергичной походкой направился к крыльцу, взлетел по ступенькам и скрылся за дверью.

1 Понятно – (иврит).

Вернулся он и правда очень быстро, ловко повязал фартук и принялся уверенно отдавать Роману чёткие команды. Весь последующий час Роман то мыл в десяти водах виноград, то старательно тёр сыр и измельчал орехи, которые затем тщательно распределял по поверхности тонкого армянского лаваша, чтобы посыпать всё это сверху мелко нарезанной зеленью. Рулет Ливанов, оторвавшись ради этого от мангала, скатал сам, нарезал его на кусочки и отправил ненадолго в духовку.

– Может, ещё фаршмак сделаем? – подмигнул он, встряхивая кудрями.

– Ненавижу рыбу, – мрачно отозвался Роман.

– Слушай, Шойфет, а на кого ты не обижен? – вдруг широко улыбнулся Ливанов.

Роман от неожиданности чуть не отхватил себе полпальца: он чистил картошку – первый раз в своей жизни – и любые волнения в таком тонком и важном деле были сейчас для него лишними. Он яростно сверкнул чёрными глазами и, гордо подняв свой царственный нос, надменно отчеканил:

– Вас не должно это волновать. Я думаю, будет правильно, если Вы сосредоточитесь на тех конкретных проблемах, которые касаются непосредственно нас двоих.

– Потрясающе, Шойфет! – восхитился Ливанов. – А на «бис» сможешь?

– Вы меня кинули, – игнорируя насмешку, припечатал Роман обвиняющим тоном.

– Да, брось! – Ливанов покровительственно потрепал его по волосам. – Есть же у тебя совесть! Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что отсутствие полной информации не может позволить тебе сделать правильный вывод относительно моих поступков.

– И по чьей же милости я практически ничего не знаю? – прошипел Роман.

– Ром, – Ливанов взял его за плечи и проникновенно заглянул в глаза, – ну я же обещал, что, как только мы встретимся, я тебе всё расскажу! Я не виноват, что ожидание затянулось. Босса своего слишком догадливого благодари.