Роман чуть не задохнулся от возмущения:

– Да что он себе позволяет! – судорожно сминая скатерть, рявкнул он. – Вместо того чтобы смирно лежать в койке, этот доброхот развернул бурную благотворительную деятельность! И Вы его поощряете! – Роман вскочил. – И мне непонятно, что делал в это время Аверин!!!

– Доктор! Срочно – какой-нибудь успокоительный укольчик нашему VIP клиенту! – раздался за спиной бархатный смешок Радзинского.

– Я не могу ему указывать, Рома. Когда ты уже поймёшь! – вздохнул над ухом Николай Николаевич.

– А что Вы можете?! – развернулся к ним Роман. – Делать ставки: выживет – не выживет?!! Вы недостаточно за мой счёт развлеклись?! Ах, ну да! Вы никогда не вмешиваетесь без дополнительных указаний!!!

– М-да… Этому больше не наливать, – раздался в темноте чей-то голос. С другой стороны послышался ответный смешок. Роман понял, что стоит в окружении незнакомых людей, которые с любопытством его разглядывают, ожидая, судя по всему, эффектного продолжения. Но это только подстегнуло его.

– Чёрт возьми!!! – Роман резким движением опрокинул столик, так что Панарин едва успел вскочить со своего места, с весёлым смехом роняя стул. Пнув попавшийся под ноги бокал, Роман рявкнул со всей дури – Хватит!!! Мне надоело быть подопытным кроликом!!! Отстаньте от меня все!! И Бергера оставьте в покое! Он вам не мул, чтобы на него всю работу сваливать!!!

Грянул дружный смех, и только какая-то черноволосая женщина в длинном текучем платье грустно сказала волнующе низким хриплым голосом:

– Хватит ржать. Бедный ребёнок устал. Перенервничал. Он переживает за своего друга. Ему нужно всего лишь немного сочувствия. – Она шагнула вперёд, уверенно положила Роману руку на затылок и притянула его к своей груди. В первую секунду Роман просто задохнулся, затем почувствовал, как в горле стало ужасно горячо, а потом горько разревелся, как ребёнок, которого несправедливо наказали любимые родители. Такого позора он вынести, разумеется, не мог, а потому жестокой реальности предпочёл спасительный глубокий обморок (ну, или что там вместо него было!).

====== Глава 54. Подслушивать нехорошо, но полезно ======

Открыв глаза, Роман не сразу понял, что он не в своей квартире, и долго таращился на деревянный потолок, вдыхая совершенно особый запах деревенского дома. Через некоторое время он был уже абсолютно уверен, что лежит сейчас в мягкой и уютной постели Аверина. Никаких сомнений – это была аверинская комната. Здесь всё пропиталось его энергетикой. Бережное дуновение свежего морского бриза в жаркий летний полдень – вот какие ассоциации рождались у Романа от соприкосновения с аверинскими вещами.

С каких это пор?!

Часы на тумбочке возле кровати показывали без десяти минут два. Судя по тому, что за окном вовсю светило солнце – два часа дня. Беглый осмотр вещицы показал, что корпус часов вырезан из лунного камня: крутая волна, огибающая циферблат, и белый с золотом эмалированный кораблик на высоком гребне. Мило.

Роман сел в постели и огляделся. Спинка кровати покрыта красивой тонкой резьбой, также как и шкаф, из которого выглядывает рукав знакомого серого пиджака и прищемленный конец полосатого синего галстука. Стены отделаны деревянными панелями. На полу – сине-белый ковёр с витиеватым восточным рисунком. У окна – аккуратный письменный стол, на котором расположились стопка книг и ноутбук. Занавесок нет: на окнах – белые жалюзи. Ещё множество икон: над кроватью, на тумбочке, на полочке над столом, на самом столе…

Свою одежду Роман увидел на пуфике возле кровати – Радзинский вчера настоял, чтобы по дороге из больницы Роман заскочил к себе домой за вещами. Смутно припоминая, где находятся ванная и туалет, а также не очень ясно представляя, в какой части дома он сейчас находится, Роман решил выяснить это опытным путём. Дверь комнаты выходила в небольшой коридорчик, заканчивающийся лестницей. Справа располагались ещё две двери: в торце коридора и рядом со входом в аверинскую комнату.

Роман заглянул в торцевую и был вознаграждён за свою пытливость: за этой дверью скрывалась крохотная уборная. Из зеркала над умывальником на него глянуло сонное лицо Аверина, который водил по щеке электробритвой, стараясь не открывать при этом глаза. Это немного повеселило Романа, хотя в гораздо большей степени он проникся к учителю самым горячим сочувствием: утренние вставания для него самого были сущей мукой.

А через секунду Роман вздрогнул, встретив пронзительный взгляд на этот раз вполне бодрого, но задумчивого Николая Николаевича, нерешительно теребившего узел голубого галстука. Ну конечно: этот галстук не подходит – слишком светлый!

Ладно, пора выбираться отсюда. Приведя себя в порядок, Роман решительно спустился по лестнице, забыв даже взглянуть, что за помещение находится за третьей дверью.

Практически сразу он услышал знакомые голоса: чувственный страстный баритон и лёгкий, как звон колокольчика на ветру, тенор.

– Может, вызовем такси? Павлуша не обязан меня возить…

– Аверин, ты меня раздражаешь своей щепетильностью! Ещё один вздох и я сам сяду за руль! И пусть это чудовище остаётся в доме в полном одиночестве!

– Незачем так орать!

– Я не орал. Просто повысил голос. И не надо глядеть на меня глазами бездомного котёнка! Чего ты смеёшься?

– Котёнка жалко…

Самозабвенный аверинский смех стих только через пару минут. А ещё через минуту раздалось задумчивое аверинское: