— Был дождь… — послышался мне голос гиена, приглушённый шумом битвы.

Мокрые лапы волочатся по грязи. Когти цепляются за корешки и камни в земле.

— Тардиф лично ждал тебя на пороге моей кузницы. Я готовил металл для твоего ошейника…

На пороге большого дома под навесом стоит гиен. Вся шерсть мокрая, меня кидают на колени. Он наклоняется ко мне, что-то говорит…

— Он попросил тебя сказать, что ты будешь его рабыней, но ты отказалась.

Тело пронзила боль, я упала мордой в грязь. Тяжёлые комки глины прилипли к шерсти, ничего не видно.

— А потом он затащил тебя за хвост внутрь…

— Хватит! — я вернулась в реальность, собрала силы и атаковала гиена. С гигантской скоростью четыре стрелы вонзились ему в щит.

— Тебя усадили на кресло смерти, как я это называю… — гиен продолжал рассказывать мне, вызывая всё новые видения. Я чувствовала, что было раньше, чувствовала это так, будто это было вчера. Я снова закрыла глаза.

Тяжёлые стальные обручи закрываются на подлокотниках, на ножках кресла; я пытаюсь сопротивляться, но сил нет. Спина отзывается дикой болью, но меня прижимают к спинке и застёгивают на груди два ремня.

— А ты орала как резаная… — дополнил мои воспоминания кузнец, и тут же моё сознание заполнилось звуками. Теперь я слышала, как я ору, как переговариваются гиены. От боли в спине картина происходившего двоится и расплывается, но сознания я не теряю. На меня надевают какую-то странную штуку из дерева, состоявшую из четырёх частей…

Громоподобный рык вернул меня в реальность. Я обернулась и увидела Клитуса, шедшего в бой. Махнув секирой, он вступил в битву. Но мне было не до него.

— Расскажи мне… что было потом, — крикнула я жирному.

— Потом? — он с рёвом бросился на меня, атакуя, но я снова увернулась от атаки. — Потом наш маг сделал руны, которые делали его неуязвимым, а потом я надел его на тебя!

Теперь воспоминания не причиняли боли. Я видела гиена в мантии, который корчится над краснеющей полоской металла, с молоточком и зубилом. Потом её берут два гиена и снова суют в доменную печь, жар от которой я чувствую через спинку кресла. Сидя в кресле, я узрела полоску металла, раскалённую до белизны. На ней краснели двадцать две руны и семь шипов. Я пытаюсь отклониться, но деревянная прокладка не даёт мне этого сделать. Я в последний раз бросаю взгляд на ошейник, и…

Подняв голову, я оглядела гиена. Он там был. Он контролировал процесс надевания ошейника, и я точно помню его слова…

— Шов меж двух больших конечных рун, Шевин.

Я вспомнила. Вспомнила всё до последней секунды. Он говорил, что ошейник можно снять только в месте стыка, и то, что я никогда не узнаю, где он находится.

— Точно, — признался гиен и бросился на меня.

Я не стала уклоняться, не стала атаковать — я просто стояла и ждала, когда он добежит. Но как только он оказался на расстоянии двух шагов от меня, то я прыгнула вверх что есть силы. Под каблуками пролетела шипованная булава, а мои ноги как раз оказались на уровне морды гиена. Собрав все силы, я в воздухе выпрямила лапу. Удар пришёлся гиену точно меж глаз, металлический наконечник сапога разорвал ему око, и в следующий момент он отлетел назад, сражённый наповал. Я приземлилась и подбежала к нему. Ударив его ещё раз по жирному пузу, я пристроила арбалет прямо меж его глаз:

— Спасибо за наводку.

Лёгкое давление на рукоять — и отлаженный сотнями выстрелов механизм сработал как часы. Щёлкнул предохранитель, и тетива стала разгонять стрелу в ложбинке. В глазах гиена только начал показываться испуг, но стальной болт уже входил ему в переносицу. Через секунду он был мёртв.

Держать такую новость я не могла. Мне надо было срочно её кому-то рассказать как можно скорее. Всё тело переполнял азарт, небывалое чувство радости. Гиен оставалось совсем мало; Клитус, рыча, косил их, как луговую траву; некоторые из них уже бросались в бегство. Около дома на холме происходила финальная схватка — моего отца и моего заклятого врага. Я бросилась к ним в надежде помочь папе избавиться от Тардифа и рассказать ему, что теперь я знаю, как снять ошейник. Продираясь к ним, я в порыве счастья пристрелила ещё нескольких гиен, но что-то произошло. Счастье ушло, осталось лишь то предчувствие, которое терзало меня перед битвой. Битва длилась не больше часа, и оно не успело уйти.

Тардиф сделал выпад, мой отец, как обычно, заблокировал его, но…

— Отец! Не-е-ет!!! — что есть силы закричала я и бросилась к нему.

Ренар

Кто-то толкнул меня.

— Эмерлина, я ещё посплю чуть-чуть, пожалуйста…

— Ренар, ещё две минуты — и я начну тебя пинать.

— Флёр? — кое-как открыв глаза, я обернулся и увидел сосредоточенную морду лисы на фоне хмурого неба.

— Я самая. Давай, поднимайся, дело небольшое есть, а потом ещё Клитуса надо спрятать… — она сразу перешла к делу.

— Такого поди спрячь, — подумал сразу я: Клитус был далеко не иголкой, которую можно закопать в стоге сена, — а что за дело?

— Мне нужна будет твоя помощь, в основном моральная.

— Никаких проблем, — уж в чём-чём, а в моральной помощи я ей никогда не откажу. К тому же она не раз меня выручала из куда более крупных бед, чем моральные дилеммы. Поманив меня за собой своим хвостом, Флёр куда-то быстро пошла. — Куда направляемся, Флёр? — я поспешил за ней.

— К Хранительнице оружия.