— Эм, вы не очень-то…

— Ты похожа на своего отца, Флёр! Сколько раз он пытался отговорить нас от участия в сражении, но мы всё равно остались. Он принял нас в клан, а это налагает на нас не только права, не так ли, Ренар?

— Точно. Уж если помогать вам, то во всём.

Флёр снова посмотрела на меня. И, несмотря на ощутимую тяжесть потери, она всё равно была хоть немного, но счастлива.

— Я счастлива, что такой лис оказался рядом со мной. Вместе с Ареном…

Я уже не хотел отвечать. Не хотел отвечать, что если бы не она и её клан, то сейчас я и вся моя семья, скорее всего, были бы мертвы. Не хотел отвечать, что она изменила меня, наверное, в лучшую сторону. Не хотел отвечать ей, что из-за неё я обрёл второй дом, надёжную защиту и новых друзей. Хотел отблагодарить её за всё, но никаких слов не хватит, чтобы сделать этого. Вместо всех слов я молча развернулся и пошёл на бывшее поле боя помогать своим соклановцам.

То, что осталось от некогда цветшей зелёной поляны, сейчас походило на ад. Разбросанные, искалеченные тела — рыжие вперемешку с серыми, — ужасное зловоние и ощущение мерзости происходящего. На «Тропе Клитуса», как это окрестили лисы, лежали гиены, зачастую перерубленные пополам на уровне пояса, у которых все внутренности вывалились на землю. Даже ходить было неприятно по этой земле, и я уже начинал завидовать Флёр и её кожаным сапогам.

Поначалу на поле нас было три-четыре десятка — те, кто сумел пережить сражение без ранений или для кого ранения были не столь опасны. В страшной резне я отделался буквально парой царапин, и, похоже, все мои друзья тоже. Лишь у Флёр левая лапа была в крови, но я почему-то подумал, что это не её кровь.

Постепенно к нам приходили новые и новые группы воинов, совершенно целые, бодрые и полные сил. Некоторые появлялись в полном и неописуемом восторге: я узнал одного лиса, который прыгал от счастья, потому что Арен заново вырастил ему обе ноги. Мёртвых лисов оттаскивали к кладбищу, а с гиен снимали оружие, доспехи и уносили в сторону оврага, далеко за территорию клана. Носильщиков всё равно не хватало — приходилось постоянно меняться, ибо груз был не лёгким, а идти далеко. Очень помогал нам Клитус; набросав целую кучу трупов, он сообразил себе огромный мешок и утащил их в овраг. Единственные, кто был рад такому количеству вражеских трупов, — это кузнецы. В клане закрывали глаза на мародёрство, поэтому всё оружие и доспехи собирались и сбрасывались в огромную кучу перед кузницей. Два лиса в кожаных передниках довольно потирали лапы: им не терпелось взяться за работу по перековке всей этой груды железа в новые доспехи и мечи для лисов.

В результате огромная работа была проделана достаточно быстро, и, если я не ошибался, к концу дня лис было больше чем две сотни. Гораздо больше. Трупы врагов убрали, большинство своих похоронили. К сожалению, некоторые были настолько изуродованы, что никто не смог определить, кем был тот или иной лис. Были среди погибших и четверо лисиц. Сражались в клане все, в том числе и самки. А Флёр явно была одной из самых результативных: из многих трупов торчали короткие древки стрел ее арбалетов. Лисица не испытывала ни малейшего сострадания к своим врагам.

Солнце опускалось за горизонт, и я стоял у одной из могил, где хоронили одного из последних воинов, когда появился Арен. Лис выглядел ужасно: прижатые уши, свисавший из пасти язык и безумный взгляд…

— Больше двух сотен… Я никогда не лечил столько зверей за один день!

— И как они?

— Некоторым приходилось все конечности заново выращивать. А новообретённых хвостов сколько! Ууу! Каждый второй!

— Хвостов? — не понял я.

— Ну да! Ты представляешь, приходят, спрашиваю: что за ранение? Говорят — хвост отрубили! Ох, ё…

— Не, Арен, хвост — это главное!

— Я и понимаю. Не отказывать же… — лис тяжело вздохнул и отпил из необычной фляжки. — На, хлебни, Флёр дала. Полностью утоляет жажду и сухость во рту. Прекрасная вещь!

На нас смотрели как на прокажённых. Я и забыл, что мы стояли около могилы нашего товарища и что говорить на повышенных тонах было некультурно. Взяв у Арена фляжку, я поднял её над головой и выпил за упокой воинов.

— Так сколько погибло? — спросил я, отводя Арена в сторону.

— Фуф, не знаю… Сейчас командиры собирают сводки по отрядам, а твоя жена обучает Флёр арифметике.

— Так вот зачем она была ей нужна!

— Ну да. Эмерлина объясняет Флёр, много это или мало, когда ей приносят отчёт.

— Позор. Глава клана не умеет ни считать, ни писать!

— И не говори. И эта глава клана — моя будущая жена!

— Что, правда? — порадовался я за него.

— Угу. Она сама это предложила. Сказала, что, как только кончится траур по её отцу, сразу выйдет за меня.

— А ошейник не сняла?

Лис чуть пошевелил блестящее кольцо у себя на шее.

— Я начинаю её понимать, — тихо сказал он, — это действительно бесит…

— Так что же ты не попросил её снять эту гадость?

— Я обещал ей, что буду носить его до тех пор, пока она не снимет свой.

— Оригинально. И как ты…

Договорить я не успел: на холм перед полем поднималась Флёр, чтобы сделать объявление. Так же, как и её отец всего день назад, она остановилась на возвышенности.