— Как?

— Тебе описать процесс? Понимаешь, Арен, у самцов есть кое-что, чего нет у самок…

— Ренар! Я серьёзно!

— Я тоже серьёзно! И винит в этом она только тебя!

Наверно, лис бы заплакал, не будь у него на глазах швов из стальной проволоки.

— Я не хотел… Я думал, что заберут только тебя, и всё…

— Спасибо тебе, Арен, очень помог. Меня, мою жену и Флёр хотели повесить! И чуть не повесили, если бы не этот клан!

— Прости меня…

— Я-то тебя, может, ещё прощу… — и я пропихнул его в узкую дверь, ведущую в подвал кузницы.

Аккуратно спустившись вслед за скатившимся кубарем Ареном, я осмотрел подвал. Больше это походило на камеру пыток, потому что посередине комнаты стоял массивный деревянный стол длиной как раз по росту лиса, с креплениями для лап и шеи. На этот стол мне и показала Флёр, как только увидела нас. Пришлось поднимать Арена, расстёгивать его наручники и усаживать на дыбу. Пока я всем этим занимался, то мельком заметил четырёх крепких, приземистых лисов в фартуках на голое тело. Один из них держал поднос с какими-то инструментами. Флёр безразлично встала у двери, поджав под себя одну лапу и скрестив лапы на груди, и молча следила за процессом. Как только лис лёг на спину, трое лисов сразу сковали его по лапам и защёлкнули стальное кольцо вокруг шеи. Потом один из них принёс пару ремней и закрепил голову Арена окончательно. Лис поставил поднос прямо на грудь пленника, и я смог различить инструменты, которые они принесли с собой: несколько маленьких ножниц, крючки и пинцеты. Один из четвёрки наклонился и рассмотрел проволоку на веках лиса внимательнее.

— Несите ещё ламп. Мне понадобится много света, — очевидно, он был главным, — и накалите чуть-чуть все инструменты.

Врач похлопал Арена по плечу:

— Будет немного больно, а я очень не люблю, когда пациенты орут. Ты не против… одного приспособления?

— Нет, — последовал не совсем уверенный ответ.

— Отлично. Олвин, — велел он, и один из лисов натянул ему на морду кожаный намордник. Главный похлопал Арена по стянутой пасти. — Поверь, это для твоего же блага. Я немного нервничаю при резких звуках, так что так будет безопаснее.

Ответом ему было лишь хмыканье.

— Отлично. Всё, приступаем. Вы можете уйти: думаю, это займёт не меньше часа.

Флёр развернулась на каблуках и поднялась на улицу. Я ещё раз поглядел на скованного Арена и последовал за ней.

Утро уже вступало в свои владения, туман слегка рассеялся, но всё ещё оставался густым. Флёр осталась тут же, около двери. Лиса молча смотрела на землю под лапами.

— Флёр, а зачем его связали?

— Как они мне объяснили, распутать такой шов — дело нелёгкое, кропотливое и крайне болезненное для пациента.

— Но они же сделают это?

— Конечно, если глаза не задеты. А даже если задеты — дадим ему его флейту, поиграет и вылечится.

— Что ты хочешь с ним сделать, если не секрет? Зачем тебе ещё один ошейник?

— Побудет моим рабом.

— Рабом?

Оригинальное решение выдумала эта лисица. В нашем мире ни в одном из королевств рабство не было запрещено, но оно и не поощрялось. Сейчас эта тенденция пошла на убыль, и если раньше рабов были тысячи, то теперь они были в какой-то мере редкостью, чаще — домашняя прислуга, одиночки с единственным хозяином. Крупных рабовладельцев не было уже очень давно, а работорговцев и подавно.

— Да. Поползает у меня между ног, полижет мне пятки. Ничего необычного. Потом пусть убирается восвояси.

— Отличная идея, Флёр! — я толкнул её в плечо. — А ты начинаешь добреть!

Я даже звука не слышал, но мне в подбородок упёрся раскрытый арбалет.

— Ещё раз так скажешь…

Я опустил её лапу с арбалетом:

— Флёр, ну к чему ты всё это? Месть — не главное в твоей жизни.

— Ренар, пока идёт операция — сходи к отцу, он хотел с тобой поговорить. Если его нет в зале или в кабинете — последняя дверь в конце коридора на втором этаже, — решила перевести тему разговора лиса.

— Схожу, обязательно схожу. Но ты сначала мне ответь.

— Потом отвечу, — буркнула она и снова уставилась в землю.

— Флёр…

— Я сказала — потом. Дом там, — она показала лапой направление, которое в тумане я не мог определить.

— Спасибо, это я и хотел узнать.

— Осторожнее, по пути озеро будет.

— Постараюсь не утонуть.

И, прекратив этот полный колкостей и искромётного юмора диалог, я направился в указанном направлении к дому Чака. По дороге я и вправду чуть не влез в озеро, но Флёр скорее говорила это для себя: я почувствовал лапами сырой песок, а она сама ходит в сапогах, так что вполне могла не разглядеть воды и намокнуть. В любом случае дошёл я без происшествий. И снова по дороге мне показалось, что клан вымер, но потом я убедился, что мнение обманчиво: кто-то всё же был жив. Я различил ровный строй воинов, рядом с которыми ходили командиры, среди которых я различил и своего знакомого — Нобля. Похоже, он командовал мечниками. Рядом с ними сидели в кружке лучники. Примечательно, что их было в клане всего четверо — куда меньше, чем арбалетчиков. Они в клане считались элитой, и среди них я различил ещё двух знакомых — Мифу и Кари, непутёвых охранников, которых я обыграл в карты и раздел практически догола. Одна из них заметила меня и помахала лапой. Я приветствовал её в ответ и продолжил путь. Через две недели жизнь каждого из нас будет зависеть от всех остальных. С этими мыслями я постучался в дверь.

Ответа не последовало, но я решил зайти внутрь. Весь зал был увешан картами, распоряжениями, списками, а стол главы был завален бумагой. Чистой белой бумагой, на которой ничего не было. Странная привычка. Чуть пошевелив их, я направился сначала в кабинет, который тоже оказался пустым, а затем в спальню Чака, в которой ещё не был. Вообще, мне предлагали небольшую экскурсию, но я отказался.

Постучавшись, я услышал ответ «войдите» и толкнул дверь. Сразу бросились в глаза два скрещённых меча, висевших на стенке. Комната была обставлена так же, как и у Флёр, тоже много бархата, но куда более скромно. Даже в спальне стоял письменный стол, за которым и сидел Чак.