Тамин несколько мгновений продолжала смотреть на брата мужа как бдительный враг; а потом расслабилась и усмехнулась.

– Вот как! Твоя жена сожалеет о Менне?

– Ты в это не веришь?
– спросил Синухет.

Он вновь почувствовал себя глупо; и корил себя за поспешность.

– Менна всегда чурался женщин, и они тоже не выносили его, - сказала Тамин.
– Но я верю, что тебе зачем-то нужно о нем узнать. Сядем.

Она кивнула Синухету на скамейку под стеной дома.

Они подошли к скамье и сели, оказавшись в тени. Тамин несколько мгновений молчала, опустив руки на колени, как статуя божества. А потом взглянула на брата мужа.

– Задавай свой вопрос.

Синухет мысленно вознес мольбу Осирису. А потом спросил:

– Верно ли я слышал, что подозревают, будто Менна был убит?

Тамин кивнула, пристально глядя на Синухета.

– Подозревают, - сказала она.
– Но это не удивительно ни для кого, кто знал Менну… Среди жрецов Амона много тех, кто злобствует друг на друга, и ты сам понимаешь это, если ты умен.

Молодая женщина возвела глаза к небу, точно вопрошая своего ослепительного бога - как во имя его могут делаться такие вещи.

Потом Тамин продолжила:

– Смерть Менны засвидетельствовал врач из Пер-Анха*. Он не нашел признаков яда или насилия, но вид четвертого хем нечер был таков, точно он погиб в муках, - лицо было страшно, и тело все сведено… Его, наверное, трудно было распрямить парасхитам!

Тамин улыбнулась без всякой жалости.

– В доме Амона была сунут - лекарка, которая давно служила здесь. Она была посвящена в дела Менны, неведомые другим. Говорили, что она могла отравить его… Ее допрашивали…

– Она жива?
– спросил Синухет. Его вдруг ужасно взволновала участь неведомой лекарки. И он хорошо себе представлял, что такое “допрашивали”.

Тамин медленно наклонила голову.

– Жива. Но ты больше не найдешь ее здесь, если она тебе нужна. Ее удалили из храма, я не знаю, чьим решением.

Жрица вновь рассматривала Синухета с подозрением.

– Мне не нравится, чего ты допытываешься! Может быть, мне рассказать мужу о нашем разговоре?

Синухет быстро встал.

– Нет! Прошу тебя, молчи, это очень важно для меня, - он понизил голос.
– А Имхотепу может повредить, если он узнает… Ведь тебе и так многое приходится скрывать!

Тамин рассмеялась.

– Да, - сказала она.
– Но не бойся, ты рассудил обо мне верно. Мой ларец очень трудно отомкнуть.

Жрица Амона медленно сняла свой парик, и оказалась бритоголовой. Череп у нее был округлый и изящный, но Синухета от такой перемены пробрала дрожь.

– Может быть, ты спрашиваешь ради своего рыжего сына?
– неожиданно произнесла Тамин.

Синухет застыл на месте. Неужели же она знает…

– В храме Амона недавно жила одна чужестранка. Я видела ее - у нее был синий парик, и светлая кожа, и синие глаза, как у женщин либу*, - задумчиво проговорила супруга Имхотепа.
– Ее скрывали как статую богини, но я знала о ней. Эта чужестранка пропала два года назад.

Синухет пошатнулся и сел обратно на скамью. Он понял, что Тамин известно почти все, - и она догадалась, кто его новая женщина!

Тамин едва ли скажет Имхотепу - но дает понять Синухету, что у нее есть власть над ним. Сам Синухет, живя в своем поместье, был бессилен против этой жрицы и против других слуг Амона в Уасете - и Тамин это прекрасно понимала.

Зачем он только сказал ей!.. Но хуже, наверное, было бы оставаться в неведении. Тамин сейчас незачем угрожать Синухету - но если возникнет угроза ее собственной семье, у нее есть оружие.

Собрав все свое хладнокровие, Синухет встал. Он отступил и поклонился хозяйке дома.

– Благодарю тебя, госпожа певица Амона, - сказал он, употребив титул Тамин.
– Ты многое мне сейчас открыла.

Тамин улыбнулась. Они понимали друг друга.

– Прекрасные цветы растут в странах за морем, - сказала она.
– Не правда ли? Не забудь передать мои слова госпоже Мути.

Синухет еще раз поклонился и ушел, чувствуя, как взгляд жрицы жжет его обнаженную спину. Он вернулся в дом через прихожую, где в нише стояло золотое изображение Амона. В пустом коридоре Синухет присел и утер широкой ладонью мокрый лоб.

Что за женщину выбрал себе Имхотеп!.. Но, наверное, это хорошо, что у Тамин яд на языке и в сердце. Жрецам в столице и придворным нельзя быть другими… и Имхотеп скоро уподобится своей жене, своей сестре.

Скоро Синухет не узнает своего брата.

Отогнав эти мысли, Синухет встал и пошел к жене, передать ей благодарность Тамин. По дороге он почувствовал облегчение. Конечно же, Тамин ничего не сказала Мути.

Жена Синухета была польщена тем, что Тамин так ухаживает за подаренными маками.