Ее любовник ушел, словно растворившись в ночи.

Меила некоторое время сидела, поджав ноги и выпрямившись, - потом снова легла прямо в халате, завернувшись в простыню. Уткнулась лицом в ткань, которая хранила пряный запах их соития. Ломота в мышцах и болезненно-сладостный трепет, который еще ощущался внутри, заставили египтянку улыбнуться.

– Он ушел и унес часть меня, - прошептала она. Меила уже тосковала… но сознавала, что Имхотеп прав.

“А если я беременна?..”

Нет. Меила решительно мотнула головой.

В ту ночь в Карнаке Имхотеп достиг удовлетворения, но не излился. Он был неспособен к семяизвержению: при всем своем тогдашнем могуществе бессмертный любовник Меилы был бесплоден… Сейчас же он изверг семя, но плодов оно не даст. Меила это знала.

Она разжала руку и посмотрела на ключик, который Имхотеп оставил ей. Женщина улыбнулась, но улыбка скоро погасла.

– Ты знаешь, что я осталась полностью в твоей воле. Надеюсь, теперь ты лучше знаешь, что творишь, - прошептала она.

* Конечно, подразумевается “сестра” в древнеегипетском значении “жена”.

========== Глава 32 ==========

Директор Британского музея больше не мог откладывать возвращение в Лондон. Прошло уже почти два месяца с окончания экспедиции в Ам-Шер. Хафез лгал по телефону и по телеграфу, но дольше изворачиваться было нельзя.

Эвелин О’Коннелл, одна из ведущих экспертов Британского музея по Новому царству, давно вернулась к своим обязанностям. В Каире Хафез не мог получить никаких удовлетворительных отчетов о ее работе… и такой настойчивый интерес показался бы подозрительным.

Тем более, что никаких преступников он не задержал. Конечно, ему поверили, когда Хафез сообщил, что личности грабителей установлены, но им самим удалось скрыться. Однако лимит доверия британцев мог иссякнуть скорее, чем представлялось.

Хафез был бы счастлив отстранить слишком настырную англичанку от работы, и, пожалуй, мог бы это сделать. Но он еще больше опасался утратить над ней контроль.

И сколько вообще ей известно?.. Хафез своими глазами видел, как Эвелин, после того, как была убита, вместе с мужем живой выбралась из пирамиды. Ей очень повезло, что “Книга мертвых” оказала свое действие.

Имхотеп, когда Хафез осторожно спросил мнения жреца, сказал, что Ба Эвелин не успел отлететь далеко и не утратил связи с телом. Поэтому даже такое искаженное прочтение заклинаний, на которое оказались способны Джонатан Карнахан или Алекс, - больше было некому, - разбудило магические силы.

“Магическое действие нельзя уподоблять действию машины, которыми привыкли пользоваться вы, современные люди, и которые преобразуют только материальный мир, - прибавил Имхотеп.
– Это всегда акт, требующий души самого заклинателя”.

“Неужели Эвелин О’Коннелл все еще обладает Ба, а не христианской душой?” - изумился тогда Хафез.

Имхотеп, к этому времени уже получивший представление о христианстве и христианской культуре, усмехнулся.

“Разве Эвелин О’Коннелл когда-нибудь верила в бога христиан?
– ответил жрец.
– У нее нет веры, как у большинства из вас, - и потому власть взяла та часть ее существа, которая имела прочную скалу под ногами и Амона-Ра над головой…”

“Нефертири”, - уточнил Хафез.

Имхотеп кивнул.

Может быть, он подразумевал и большее, - но Хафезу стало боязно спрашивать. Главное было сейчас понять, знают ли О’Коннеллы о судьбе Имхотепа.

Выяснить это он сможет только на месте. А значит, придется плыть в Лондон - и предоставить Имхотепа самому себе.

Разумеется, Египта жрец не покинет. По крайней мере, пока.

И это означало, что откладывать решительный разговор дальше некуда. Имхотеп был уже вполне способен говорить на самые актуальные для Хафеза современные темы. Даже слишком поднаторел, беспокойно думал директор музея.

Для беседы старый египтянин пригласил своего гостя подняться в сад на крышу - излюбленное место Имхотепа. И Хафез мог рассчитывать, что здесь никто из дома их не услышит.

Имхотеп, как всегда, опустился в легкое плетеное кресло с таким видом, точно делает хозяину одолжение самим своим присутствием. Держался он всегда вежливо и корректно - но с тем неуловимым превосходством, которое с каждым днем все больше выводило Хафеза из себя. Неужели это существо не понимает, что его судьба полностью в руках его благодетеля?..