Шрифт:
Кунай привычно лёг в руку; шаг, на колено, схватить Неджи за волосы, приподнимая голову, приставить лезвие к сонной артерии – дело одной секунды.
От Неджи пахло кровью, а его волосы были чуть влажные. Действительно сильный удар, но дыхание его было слишком ровным для серьёзно раненного. Скорее всего, просто сильно содрал кожу на затылке.
– Позабочусь...
Flashback.
– Так куда это они намылились? – раздражённо повторила Сейрам. Упёртая, не хотела выкидывать вопрос из головы.
– А, ну... – Шио пожала плечами. – Думаю, отправились объяснить Неджи, что стоит делать со своими сёстрами, а что – нет, – девушка потянулась и широко зевнула, навевая своим видом сонливость. – Устала я что-то...
– Чего?! – подскочила Хачи.
– Устала, говорю, – охотно повторила кицунэ.
– Да я не про то, – Сейрам махнула рукой и мотнула головой. – Какого чёрта они свалили бить морду Неджи?
– Захотели, – ответила за Ёко Юмия. Этот ответ ей казался самым логичным.
– Да, но почему они пошли без меня?!
– Наверное, потому, что ты не хочешь пропустить собственный бой?
Сейрам открыла рот. Сейрам закрыла рот. Сейрам проделала эту операцию ещё раз и резко развернулась к перилам. Наверное, в данный момент, она мысленно винила несправедливость Богов и мироздания к себе.
– Юми-и-и… – тихо-тихо протянула Шио и сунула руку в сумку. – Не прогуляешься чуток за ними?
Девушка, улыбаясь, протягивала ей исчерчённую чернильными полосами полосу папирусной бумаги. Улыбка была неприятной, слишком лисьей, а от того – неестественной на человеческом лице.
Впрочем, характер искривления губ Ёко Юмию мало интересовали, так как были уже вдоль и поперёк изучены. А вот поданная печать...
Это редкость. К тому же, Орочи думала, что весь запас они извели на Кисаме. Оказывается, Шио всё же оставила что-то про запас.
– Вы уверены? – забывшись, спросила она в старой манере их общения. Пальцы, беря печать, дрогнули.
– Абсолютно.
– Это ведь последняя, верно? – осторожно.
В прошлый раз Ёко солгала, но в прошлый раз они равны не были, и у кицунэ могла быть тысяча и одна причина для лжи.
– Ага. Остальные на Хошигаки ушли, не зря прозвище своё получил, с одной его не взяло. Хотя, кому я это говорю... – девушка вновь зевнула. – Позаботься, о Неджи, ладно?
– Не проще ли...
– Юмия, – улыбка наконец сгладилась. – Это не просьба, а приказ, хоть у меня и нет полномочий. Но ты знаешь, о чём я. Позаботься о Неджи.
При этом Шио особенно отчётливо выделила слово «позаботься», говоря твёрдо и отчётливо. На самом деле приказ.
– В конце концов, у Гаары нет никакого такта, а Шукаку, небось, и не знает, что это такое.
The end of flashback.
– Позаботиться...
Кунай без лязга исчез в складках плаща. Юмия осторожно отпустила слишком гладкие для мальчишки волосы.
Девушка наскоро осмотрела голову и, убедившись, что там действительно всего лишь ссадина, перевернула Неджи на спину. На его лице красовалось пару синяков, похожие, только темнее, она обнаружила на боках, расстегнув застёжки на одежде: Шукаку и Гаара не успели сильно ему навредить.
Хотели растянуть удовольствие?
Орочи уселась ему на живот верхом и, вытащив из-за пазухи тонкий пергаментный лист, расположила его на перекрестье большинства потоков чакры – на солнечном сплетении. Крепко удерживая его бока коленями, она стала быстро складывать печати, попутно припоминая подкрепляющий слог. Их редко использовали, к тому же, можно обойтись и без, но так оно надёжней.
Хотя Шио некромантию без нужды не одобрила бы.
Магнит.
– Затмевающий разум шестирукий демон...
Тигр.
Крыса.
– ...сомкни его веки, заткни его уши...
Бык. Дракон. Паук.
– ...вырви чёрный язык проклятого памятью Смерти.
Птица.
– Отрицание. Затмение.
Руки в раскрытой печати собаки опустились на бумагу.
– Забудь!
Чернильные знаки, вместо положенного им чистого голубого оттенка, засветились грязно-зелёным. Хьюга конвульсивно дёрнулся, но Юмия держала крепко, и такая мелочь не мешала ей плотно прижимать ладонь к чужой груди.
Когда-то одна властительница смерти, как порою называли некромантов личности, привыкшие набрасывать шлейф романтики на всё подряд, сказала ей, что высшая степень иронии заключается в том, что в их техниках трупную зелень невозможно различить по цвету от лиственной. Кажется, ей не очень нравилось входить в число некромантов, поэтому та женщина то и дело поправляла плоский калебас и неприязненно морщилась.
Будто у кого-то из них был выбор.
Меч задрожал в тряпичных ножнах, и Орочи запоздало пожалела, что сразу не отложила его подальше. Впрочем, этим его реакция ограничилась.