Меня доставили во дворец на летающем судне, по своей форме напоминающей обычную лодку. Только эта лодка летала по небу, слово плыла по глади водоема. Она буквально скользила по воздуху, ни разу не попав в потоки ветра и не накренившись. Недолгая дорога прошла в полнейшей тишине. Даже Тор не пожелал завести беседу со своими старыми друзьями. Громовержец постоянно хмурил брови и рассматривал свои обветренные руки. Было видно, что он испытывал не меньшее волнение от скорой встречи с отцом, чем я. Джейн уподобилась своему мужу и также без всяких слов любовалась праздным городом, который простирался за бортом корабля. Что же касается меня, то с одной стороны я и хотела нарушить затянувшуюся паузу пустой болтовней, а с другой понимала бесполезность сие занятия, поэтому предпочла наблюдать за ускользающими от меня пейзажами. Я внимательно изучала каждое строение, каждую башню, мост и статую, освежая в своей памяти асградские виды, которые уже успели порядком позабыться.

Внутри меня царила паника. Я боялась и одновременно мысленно приближала встречу с Одином. Мне хотелось поскорей закончить весь этот балаган и вернуться в свою персиковую комнату. Закрыться от этого мира, уйти от этих помпезных фраз и фальшивых улыбок, перестать видеть перед собой бога коварства, его каменное лицо, и, наконец, перестать встречаться с холодными изумрудными глазами, которые не выражали ровным счетом ничего. В них навеки поселилась пустота. Трикстер выглядел утомленным и скучающим. Казалось, ему опостылело все на свете, даже сама жизнь.

Я не переставала оживлять в памяти слова трикстера, так легко сказанные на вчерашней прогулке. Он произнес их с таким пренебрежением и отвращением, что меня это просто обескуражило.

“Я пошел на некоторые уступки и поблажки, позабыв о вашем происхождении и о ваших близких взаимоотношениях с Капитаном Роджерсом.”

Меня передернуло, как только голос бога коварства прозвучал в моей голове.

– Сигюн? – обратился ко мне папа. В его лютиковых глазах читалось удивление.

– С тобой все в порядке? – поспешила осведомиться мама.

– Более чем, – сухо ответила я, бросив на трикстера беглый взгляд.

– Все-таки, король Альвис был прав. Ты не до конца выздоровела, чтобы совершать такие перемещения в пространстве. Я боюсь, как бы не возникло каких-нибудь осложнений. В первую очередь покажешься Эйр, -потребовала мама.

Я еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза.

– Мама, я тебя уверяю, я прекрасно себя чувствую, просто сейчас достаточно холодно, – соврала я.

Джейн смерила меня серьезным взглядом, но в мои выдумки поверила. Правда, посещения кабинета целительницы все равно не избежать.

Тем временем воздушное судно совершило посадку на средний ярус дворца, где располагалась летная площадка. Около массивных дверей выстроились слуги, в том числе и мои верные фрейлины. Белокурые Хейд и Финна стояли немного поодаль от хранителя покоев Велунда. На их красивых лицах сияли улыбки, а глаза блестели от слез. Я сдержала очередной вздох, стараясь выглядеть непринужденной и счастливой. Я поздоровалась практически со всей прислугой и прошла внутрь дворца.

Нас провели в одну из многочисленных гостиных комнат и оставили дожидаться Одина. Финна и Хейд лепетали без умолку, рассказывая о том, как они страдали, узнав о моей кончине, как переживал Тор, как горевало все царство. Я присела за рояль и стала наигрывать одной рукой мелодии. Мне показалось, что прошло около двух часов, прежде чем фрейлины, наконец, затихли. Голова раскалывалась от их пустой болтовни, а может я просто устала. Мне захотелось спать. Даже волнения и страх отступили на второй план. Я была морально истощена.

– Вы успели аккурат к празднику, – неожиданно выдал Вольштагг. Его высказывание заставило меня на время прервать игру и посмотреть в сторону аса.

– Осень пришла в Асгард. Скоро богиня Идун будет баловать нас своими дарами из сада, – пояснил воин.

Я понимающе кивнула.

– Год выдался нынче плодородный. На южных полях собрали урожай зерна, а в морях нынче плавают целые стада рыб, – поведал он.

– Стада рыб? – переспросил Локи.

Трикстер устроился в старом кресле возле камина, вальяжно вытянув ноги. Мыски сапог и подол длинного кожаного плаща находились в опасной близости от пламени. Но как бы ни старался бог коварства выглядеть отстраненным и безучастным, вся его поза выдавала напряженность и раздражение. Бог скрестил руки на груди, постоянно щурился и отстукивал неровный ритм пальцами правой руки.

Вольштагг одобрительно кивнул.

– Мой упитанный друг, хочу донести до твоего сведения, что рыбы не плавают стадами. Максимум косяками.

– Какая разница? Ведь все поняли, что я хотел этим сказать, – пробурчал пристыженный воин.

Локи закатил глаза и отвернулся к огню.

– Что нового в Асграде? – поинтересовалась я, тщетно пытаясь игнорировать невесть откуда навалившуюся на меня мигрень. Я медленно открыла и закрыла глаза, прогоняя болевой приступ. Несколько глубоких вдохов и выдохов на время улучшили мое состояние.

Троица воинов переглянулась между собой, по всей видимости, пытаясь припомнить действительно важные события из жизни здешних обитателей, которые смогли бы меня заинтересовать.

– На этот вопрос всегда существует один единственно правильный ответ, – не выдержав затянувшийся паузы, ответил за них Локи. – Ничего. В Асгарде не происходит ровным счетом ничего нового. Всегда одни и те же праздники, события и мероприятия. Даже казни по расписанию.

– Твоя казнь станет непредвиденным праздником, – пробурчала Сиф себе под нос, играясь кисточкой на бархатной подушке.