Сандор вспомнил, как плакался перед волчьей сучкой, умирая на Трезубце: «Лучше бы я взял ее и вырвал ей сердце, чем оставлять ее этому карлику». Если быть изнасилованной псом – это лучшая участь, чем та, на которую он обрек ее, как последний трус, то… то…

Погрузившись в невеселые думы, он едва не пропустил мимо ушей ответ пташки:

– Единственное, от чего я пострадала, так это от холода, голода и страха, - ответила она, странно покосившись на него. – Благодарю вас.

Рыцарь протянул ей руку.

– Поедемте с нами. Мы отвезем вас домой. Одно ваше слово – и этот пес умрет.

– Попробуй только, говнюк. – Сандор громыхнул мечом в ножнах, заставив трактирщика снова заверещать от страха.

– Нет! – выпалила Санса. – Нет, я этого не желаю. Он сказал правду, он не трогал меня. Мы встретились здесь, и он меня охранял. Но… добрые сиры, я не могу вернуться с вами, не рассказав вам…

Командир отряда, кажется, уже терял терпение, но все же решил выслушать ее.

– Что вы хотите рассказать, миледи?

– Я… - Пташку, видно, покинула храбрость, но она все-таки набрала воздуха в грудь и выпрямилась. – Это насчет лорда Роберта. Он… я клянусь, лорд-протектор хочет его отравить.

Трактирщик выронил кружку, и ее стук громом разнесся в наступившей тишине.

– Лорд Бейлиш? – Люди Аррена переглянулись, и Сандор понял, что они считают такой исход вполне вероятным. – А как вы об этом узнали?

– Вы знаете, кто я. Я… много времени провожу с лордом Робертом. Это необходимо… для планов лорда Бейлиша… сладкий сон, он использует сладкий сон, клянусь вам! Вы должны остановить его, вы должны защитить своего лорда, спросите мейстера Колемона, спросите Гретчель или Мадди, любую из служанок…

Рыцари Долины внимательно слушали; они кивали и хмурились, по-видимому, соглашаясь. Но от Сандора, наблюдавшего за ними словно ястреб, не укрылось, какими взглядами они обменивались между собой. Он сильнее сжал рукоять меча.

– Вот оно что, миледи, - сказал командир. – Сладкий сон. Мейстер Колемон.

Пташка с жаром закивала.

– Да, именно так. Это уже долго длится… наверное, все началось после смерти его матери, а ее… Мариллон не убивал, он не убивал, это…

Ей не удалось закончить предложение, потому что три рыцаря Долины одновременно ринулись вперед.

Сандор не сводил с них глаз, поэтому точно все рассчитал. Как только их мечи со звоном вылетели из ножен, а сердце трактирщика ушло в пятки, он был уже наготове и встретил первый удар с дребезжащим скрежетом. Его охватила безудержная радость. Так много времени прошло, и после стольких сомнений, мучений и волнений, после долгих дней, проведенных за рытьем могил, и ночей, заполненных призраками, он вернулся к привычному делу, которое хорошо знал и понимал. У него всегда отлично получалось убивать людей.

Немногочисленные посетители бросили свою еду и сбежали из общего зала, гогоча, словно стая гусей, а Сандор и трое рыцарей били, рубили и кололи друг друга. Сандор определенно был не в лучшей форме, иначе он уже давно бы покрошил этих дурней в рагу. Как ни странно, сражаться с тремя противниками гораздо легче, чем с двумя или с одним; фокус в том, чтобы заставить двоих скрещивать оружие друг с другом, а самому взяться за третьего.

Сыны Воина, по-видимому, не решили, на чьей они стороне. Сандор отлично понимал, что они терпеть его не могут, ведь его пердеж, как это ни прискорбно, не пахнет розанами, так что остается лишь надеяться, что пташка подкинула им достаточно намеков, чтобы немного поколебать их уверенность. Кроме того, как бы кощунственно это ни звучало, он один из них. Сандор не давал обетов и не посвятил себя служению богам, и вряд ли удастся вогнать Верховного Септона в такой ступор, чтобы он признал его божьим человеком, но Сыны Воина знали, что Старший Брат доверял ему и заботился о нем. Он велел тем двоим рассказать мне о ней, если встретят. И они рассказали. Это уже кое-что.

Сандор едва успел пригнуться, когда один из рыцарей Аррена с силой рубанул его по лицу. Только новых шрамов не хватало. Хорошо еще, что в этом придурке больше дерьма, чем благоразумия. Сандор крутанул клинком, мимоходом подумав, что если Семеро сейчас смотрят на них, то они, небось, заходятся от смеха, и снес рыцарю голову.

Краем глаза он заметил, что пташка побледнела как полотно. Забыла, кто я, девочка? Забыла, чем я занимаюсь? Мертвое тело билось в конвульсиях, по дочиста отмытому полу таверны хлестала кровь, а оба оставшихся в живых воина Долины удвоили усилия в попытке отомстить за товарища.

Сандор снова пригнулся, но пропустил скользящий удар, содравший с левого плеча длинный лоскут кожи. Ерунда. Он зловеще усмехнулся и отплатил гораздо более действенным способом. С тремя футами стали в животе не поспоришь.

Остался только один. Этому слабаку лучше прямо сейчас начинать молиться, он как раз успеет закончить к тому моменту, когда встретится с Неведомым…

То, что произошло дальше, Сандор едва успел заметить. Один из Сынов Воина, разумно рассудив, решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы действовать. Он бросился к Сансе, обхватил ее за талию и потащил к выходу. Дверь хлопнула, внутрь ворвался снежный вихрь, и они исчезли.