– Почему это произошло? – в оцепенении спросила она, наблюдая, как горящая стена складывается пополам и рушится, словно ветхий пергамент. – Почему?

– Из-за моих детей, - совсем рядом раздался голос, заставив и Жиенну, и леди Мейдж вздрогнуть. Рядом с ними встала леди Жиана, босая, одетая лишь в запачканную копотью ночную рубашку. Скорбным взглядом она озирала свой горящий дом. – Жойен и Мира мертвы. Вороны прилетели, чтобы рассказать мне об этом. Они оба мертвы, их кровь дает жизнь новой трехглазой вороне, а на Север всеми силами идет враг.

– Болтоны? – спросила леди Мейдж. – Если эти ободранные сукины дети думают, что…

– Нет, мертвецы, - ответила леди Жиана. – Мне поведал об этом Бран Старк, повелитель воронов, - или тот, кто когда-то был Браном. Он открыл глаза в сердце-древе Винтерфелла и увидел замок в руинах. Он видел, как двое мужчин борются в снегу, пытаясь захватить меч, который сиял, словно солнце, и в конце концов один из них убил другого и забрал меч. А потом он увидел, как идут мертвецы, много тысяч мертвецов. Упыри уже далеко к югу от того места, где когда-то стояла Стена. За ними идут другие. Тьма сейчас сильна, как никогда.

Леди Мейдж была потрясена до глубины души.

– Бран Старк? Но его и малыша Рикона давным-давно убил Теон Грейджой…

– Нет, - убежденно сказала леди Жиана. – Он жив. Но он так изменился… теперь его нельзя узнать. Молитва железнорожденных обернулась против них. То, что мертво, умереть не может, оно восстает вновь, сильнее и крепче. Бран стал зеленым принцем, повелителем тысячи глаз и одного. И он призывает нас сражаться.

– Сражаться? – Даже грозная леди Медвежьего острова, казалось, на мгновение поколебалась. – Армия мертвяков уже в Винтерфелле? В разрушенном Винтерфелле? Мы с лордом Галбартом можем немедленно отправиться на Север и собрать те силы, что у нас есть, но это будет опасное предприятие, а результат, вполне возможно, окажется ничтожным. Наш долг - оставаться здесь, с королевой, пока не родится наследник его величества, и…

Жиенна вскрикнула. При слове «наследник» как будто кто-то схватил ее за позвоночник и вырвал его из тела. У нее перехватило дыхание, она не могла даже вздохнуть, пока ее не отпустило. Когда ей стало чуть легче, она с ужасом поняла, что не вся влага, пропитавшая ее юбки, - это болотная вода.

– Леди Мейдж, - едва смогла прошептать она. – Боюсь, вам не стоит уже об этом беспокоиться.

Женщины взглянули на нее. Они обе дали жизнь семерым детям – леди Мейдж пятерым, а леди Жиана двоим, так что они сразу поняли, что происходит.

– Ваше величество, - леди Мейдж крепче сжала ее руку. – Вам не следовало так утомляться, ваш срок уже близок. Это слишком опасно. Идемте сейчас же.

Жиенна, спотыкаясь, пошла за ней. Кто-то из болотных жителей зажег факелы, и их свет причудливо мерцал посреди темного полуразрушенного остова Сероводья. Пламя отбрасывало рваные тени, темные силуэты казались призраками. На полпути в дом Жиенну скрутил очередной приступ боли. Женщины, чей срок уже наступил, иногда ездят верхом, чтобы вызвать роды, но тушить пожар, - это, возможно, единственный случай в своем роде.

Они вошли внутрь. Леди Жиана нашла уцелевший угол, отгороженный плетеными занавесями, и жестом велела леди Мейдж уложить Жиенну на циновки. Ее дом наполовину сгорел, она только что получила вести о гибели своих детей и о нападении потусторонних тварей на Север, дом ее сюзерена, но невысокая болотная жительница держалась с завидной выдержкой.

– Обычно в первый раз роды длятся долго, - сказала она, - но вы только что пережили такое потрясение, так что ничего нельзя сказать наверняка. Простите меня, ваше величество, если бы у меня были мои травы и настои, я могла бы сделать роды легче, но, к сожалению, все сгорело. Вы молитесь Семерым?

– Я молюсь всем богам, - с трудом вымолвила Жиенна. – Старым и новым. И богам Робба, и моим.

– Милое дитя, - леди Жиана мягко погладила ее по волосам. Она смотрела куда-то вдаль, и Жиенна поняла, что леди Сероводья видит сейчас перед собой свою дочь. Ей уже никогда не привести в мир детей Миры, не облегчить ее боль, не приложить малышей к ее груди. Она не увидит, как они вырастут и овладеют знанием своего народа. Жиенна не хотела даже думать о том, каково женщине вынести такую утрату. Она уже потеряла дом, мужа, свекровь, отца, мать, сестру, братьев, своего защитника, но ребенок – это совсем другое. Плоть от своей плоти, дыхание от своего дыхания, душа от своей души. Боги, умоляю вас, вы уже столько забрали у меня, позвольте мне сохранить хотя бы ребенка. Больше мне ничего не нужно.

Очень скоро боли стали сильнее. Жиенна стонала, мычала и шипела во время схваток; ей хотелось кричать, но почему-то не получалось. Если бы ей удалось, она бы закричала изо всех сил, и это бы разорвало ее пополам. Поэтому она в молчании боролась с болью; в это время леди Мейдж отгоняла посторонних, а леди Жиана держала ее за руку. Иногда она клала руку Жиенны себе на плечи и ходила с ней туда-сюда, а иногда осторожно вводила пальцы ей между ног, проверяя, как проходят роды. Хотя схватки начались внезапно, похоже, пока все идет как полагается.