Шрифт:
Шанг слушал, хмурясь все больше.
– Единственное, что у нее осталось от Мэлли - запах. Мне до безумия хочется закрыть глаза, чтобы не видеть чужого лица, и дышать, дышать ею, не преставая. Подмять и любить так, как любил когда то Мэльлиту.
– Ты не посмеешь ...
В голосе Шанга не осталось ни ноты дружеского участия.
– Это же предательство, Янн, очередное. И на этот раз еще более страшное ...
– Да ...
Толли опустил голову и несколько минут сидел неподвижно.
– Если ты ее тронешь - брошу вызов. А ты знаешь, к чему это может привести. Империи придет конец.
Шанг встал и шагнул в открывшийся портал.
– Не смей ...
Яннс Толли неподвижно просидел до самого утра.
***
– Соня-я, сонюшка, вставай!
Голосок Эф прозвучал над самым ухом. Илламэль открыла глаза и с удивлением отметила, что утро уже в самом разгаре. Впервые она проспала так долго. Но учитывая, что всю ночь промаялась и проплакала, это было объяснимо.
– Поднимайся, красавица, я похищаю тебя на весь день!
Эффа хищно оскалилась и, наставив на Иллу рожки, бросилась на нее. Впилась длинными ногтями в одеяло и принялась через него щекотать девушку, зная, что она этого боится.
– Куда это ты меня похищаешь?
– заверещала Илламэль, скручиваясь в приступах смеха.
– Послезавтра начало учебного года - сегодня все студенты на природе! Традиция. Так что - пикник. Ма-аленький такой пикничок-междусобойчик, - демонесса соскочила с кровати.
– А ты тоже студентка?
– удивилась Илламэль.
– Ага, третью вышку одолеваю. Янн заставил. Одевайся побыстрей, я принесла тебе одежду.
– У меня и своя есть, - буркнула недовольно Илла, поднимаясь вслед за подругой.
– Такой нет - мы же пойдем к океану. Поплаваем, позагораем. Ты, небось, так ни разу и не побывала на пляже. У нас есть свой, закрытый. Там никто не потревожит, и можно хоть голышом купаться.
– Разумеется, у вас все есть: и пляжи, и драконы и ... кольца, которые снять невозможно, - глухо проворчала Илламэль, отправляясь в ванную.
– Что ты сказала?
– Погода хорошая.
– А ... это да. Давно такой погоды в конце лета не было. Парко, солнце жарит, как в середине лета.
Когда Илла вернулась после душа, Эф усадила ее на стул, сунула в руки чашку с горячим шоколадом и ватрушку, а сама принялась заплетать ей косы.
– Люблю возиться с волосами, - призналась она.
– Если бы не престиж рода, пошла бы в стилисты. А что?! У меня бы получилось. Но мы императорская семья - нам не положено заниматься простонародными ремеслами.
– Как это императорская семья?
– не поняла Илламэль.
– А разве Янн тебе ничего не говорил?
– удивилась демонесса.
– Странно. Хотя он так занят в последнее время, что, наверное, просто не успел тебя посвятить во все тонкости.
Но раз ты теперь почти член нашей семьи, так что не будет ничего плохого, если я кое-что тебе расскажу. Все равно ты все узнаешь, и думаю, будет лучше, если это не станет для тебя сюрпризом. А то мало ли что? Еще из-под венца убежишь.
Эффа рассмеялась собственной шутке, но вдруг смолкла, и ее личико стало грустным.
– В чем дело?
– встревожилась Илламэль.
– Да так, вспомнилось кое-что. Не бери в голову - дела давно минувших дней. Так вот - род Толли и род Шанг - единственные прямые наследники императора, а учитывая тот факт, что император очень болен, то - сама понимаешь: Яннс стоит первым на очереди, а за ним Тинн.
– Ничего себе!
Илламэль изумленно выдохнула, и паника накрыла ее с головой. Нет, она, конечно, знала, что лорд Толли был далеко не последним в Империи сановником, но чтобы родственником правителя?! Она даже и подумать об этом не могла.
Она обернулась к демонессе, но та повернула ее голову прямо:
– Не вертись!
– И что, император действительно болен?
– Да, и похоже неизлечимо. Это, конечно, не афишируется, но у тебя есть все шансы стать императрицей!
Нет, нет, нет - только не это. Илламэль представила себя в короне, и ей стало плохо. Безродная сирота на троне?! Да не смешите! Это ж на какие ухищрения нужно пойти лорду Толли, чтобы скрыть такой позорный факт в биографии невесты? Так вот почему он не обнародовал ее имени! Он попросту не может этого сделать. И поэтому он бывает у нее так редко. Не прикасается к ней ... Возможно, ему это даже неприятно. Но почему? Почему тогда он сделал ей предложение? Неужели только чтобы действительно защитить? А когда перстень сжался, обхватывая ее палец, понял, что уже не сможет разорвать помолвку и ... и ...