Сейчас Эффа, наверное, чувствовала себя старшей сестрой Илламэль, ведь после свадьбы так и будет. Она взяла на себя обязанность подготовить девушку к жизни в высших дворцовых эшелонах знати. А там царят жестокие, порой откровенно хищные законы.

Тиннар наблюдал за смеющимися, беззаботно играющими в воде девушками. Расстояние не имело для него значения, и он видел светло-карие с золотыми крапинками глаза Илламэль, то восторженные, то испуганные, то радостные и довольные. Им было хорошо вдвоем - как родным людям.

Тинн улыбнулся такому сравнению - темные не люди. Взрывной и хищный нрав их вторых сущностей далеко не безопасен для других народов. До сих пор с этим как-то удавалось справляться, но после обнаружения "Сердца Хаоса" это будет почти невыполнимой задачей.

Илламэль стояла на спине поднявшейся к поверхности черепахи и вдруг грациозно вскинула руки, приподняла одну ногу и склонила точеную головку на изящно выгнутой шее - великолепно исполненное движение танцовщицы, которое она продемонстрировала, даже не осознавая, что делает.

Шанг видел, как вздрогнула Эффа. Она всей душой возненавидела Мэльлиту Ливит после ее побега. А Яннс был раздавлен, просто уничтожен этим поступком.

Но Тиннар ведь его предупреждал: нельзя запереть свободолюбивую птицу в клетку, пусть она даже и золотая. Птица или погибнет, или найдет способ вырваться на свободу. Так и случилось.

Тинн смотрел на Илламэль и сравнивал ее с другой женщиной. Та была властной до жестокости, сильной характером до сухости, красивой до невероятности. Многие были покорены ее неприступностью - ведь для демонов и похожих на них существ любовные игры доставляют такое же наслаждение, как и кровавые битвы. Покорить непокорного - все равно, что завоевать государство. И Мэльлита успешно этим пользовалась, вовлекая в свою игру сильных мира сего.

Был ли покорен ею Тиннар?

Да.

Но не ее саму любил до безумия Шанг - он не мог жить без ее таланта. Танец - вот, что делало Ливит в его глазах богиней. Эта женщина могла одним взмахом руки заставить забыть обо всем на свете.

Его поражали ее идеальные пропорции и красота линий, экзотичность, некая скрытая тайна. Она была для него неземным существом, заколдованным и околдовывающим. Ее танец завораживал красотой, трепетной одухотворенностью. Он уносил в дальние дали, в мир мечты, идеала, гармонии.

Поэтому он и восстал против решения Яннса запретить ей танцевать: он понимал, что для нее это будет подобно смерти.

Только из-за этого он и хотел отнять ее у ревнивого и потерявшего от любви разум Яннса.

А Илламэль Ивитт была другой - с этим не поспоришь. Но разве она хуже Мэльлиты Ливит?

Нет, конечно. Возможно, она даже намного лучше. Ее внешность и талант изменились, но это не лишало ее таинственной притягательности.

И на этот раз Тиннар не позволит Толли погубить ее. Ради самого Яннса не позволит. Он знал, что рано или поздно его друг разглядит в ней все то, что видел в Мэльлите. Нужно только немного подождать.

А еще он хотел во что бы то ни стало разгадать тайну этой женщины, поэтому и шел по следу Ивитт целый месяц. Он искал истоки. Где она родилась? Кто ее родители? Как она попала в монастырь?

Ему удалось выяснить, что восемнадцать лет назад монахини нашли ее, полузамерзшую, в старых рваных лохмотьях, на пороге одной из церквей ордена Спасения. На шее ребенка была тонкая медная цепочка с дешевым медальоном, в котором на внутренней стороне крышки корявым полуграмотным подчерком было нацарапано "Илламэль Ивитт". С тех пор она и росла в монастыре близ города Заагры, затерянного среди бескрайнего дремучего леса.

Когда-то он точно так же искал следы и Мэльлиты. И когда отчаявшийся Яннс послал по ее следу ищеек, был далеко от Империи.

Никто не знал, откуда пришла Ливит. Она появилась неизвестно откуда и сразу завоевала всеобщее восхищение и признание. Но Шанг нашел одно существо, получеловек полутемный эльф. Он жил в одной из пещер далеко в горах. На самой границе с Тенью. В неприступном для других месте. Он был безумен. Его снедала такая же неудержимая страсть к этой женщине, как и многих других мужчин. Он во все время их разговора то плакал от горя, что Ливит погибла, то смеялся от радости, что она не досталась никому. А в его неразборчивом лепете Шанг смог разобрать лишь одно:

– Она вернется, всегда возвращается. Много-много раз. Через десять лет, тридцать, сто. После смерти - всегда ... и каждый раз другая. Это так притягивает: ее загадка. Я шел за ней сквозь века. Я видел ее разной. Но в глубине ее глаз хранится ответ. Она там - ее тайна. Как и в имени. Это всегда анаграмма. Я пытался связать все воедино, - дроу хрипло засмеялся, - но там еще одна составляющая тайны. Разгадай, сложи мозаику и все поймешь. А я устал.
– Дроу заплакал.
– И боюсь ... Однажды я убил ее. С тех пор и боюсь ...