Голубой цвет - цвет чистого (непорочного, в отличие от "грешной" Земли), безоблачно-го, безбрежного Неба (у шумеров небо - око Ана), несомненно, являлся атрибутом (опреде-лителем), связующим предмет или явление с культом какого-либо божества Неба. Так, боги Египта, дабы подчеркнуть их небесное (астральное) происхождение, изображались с пари-ками и бородами голубого цвета (заметим, что и корона Нефертити была сине-голубого цве-та). У небесного бога-отца Амона кожа иногда представлялась и голубой (в Большом гимне он назван "Князем росы"). Так, громовержцы Зевс и Юпитер изображались с нимбами голу-бого цвета (Джон Фоли. 1997).

Известно и то, что скарабеи - священный символ созидательной силы Солнца, выреза-лись из голубой бирюзы. При богослужениях в честь богини Неба Хатхор, постоянно ис-пользовался (вероятно, возжигался как ладан или мирра) "небесный камень" бирюза (цвет минерала - голубой, светло-синий, сине-зелёный или зелёный). Так, в Папирусе Харриса повествуется: "Я [Рамсес III] послал вельмож и чиновников в страну бирюзы [на Синай], к матери моей Хатхор, повелительнице бирюзы". В частности, в исламских странах и Греции (Ян Балека) бирюзе приписывалась способность защищать своего владельца в сражении, ибо Великая мать - владычица жизни, а также богиня победы (шлем, отделанный бирюзой, охранял воина в бою, а инкрустированное ею оружие гарантировало точность и силу удара). Так, ученый и врач Ибн аль-Акфани (умер в 1348 г. в Египте) писал: "Бирюза - персидское слово, означающее торжество, победу". Бирюзой украшались и троны (Великая богиня - владычица "МЕ" скипетра и трона).

О сакральности синего цвета Ян Балека ("Синий цвет жизни и смерти. Метафизика цвета". 2008) писал так: "Удивительная особенность синего состоит в том, что он связан с левой стороной, с Луной, со стихией воды. Он имеет хтоническую природу и символизирует женское начало всего сущего". Характерно (57.), что в раскраске др.-греч. храмов преобладали синий и красный цвета (т.е. в таких храмах можно было "курить фимиам" и женским, и мужским божествам). Заметим, что в синий (хтонический) цвет окрашены фаянсовые статуэтки египтян "ушебти". Характерно, что и на изображении бодхисатв, скорбящих по умершему Будде, их волосы окрашены в синий цвет, и восседают они на синих циновках. Синим же окрашена и пустота нирваны. Подмеченная Яном Балека символическая дуальность синего цвета (как позитивное либо негативное для человека), соотносимого с культом Великой богини-матери (как и, в частности, белого цвета), обусловлена тем, что и сама богиня - дуальна (жизнь-смерть).

Принято полагать, что воды морские и воды земные (реки, озёра и т.п.), т.е. и воды "женские", и воды "мужские" - одного цвета, что может быть связано с тем, что убейд.-шум. прародители Тиамат и Абзу, будучи слиты воедино (в Двуединое божество), "воды свои во-едино мешали". Так, один из эпитетов повелителя морей Посейдона/Нептуна - "синекуд-рый". Его трезубец, колесница и запряженные в нее кони окрашены в синий цвет, как и дельфины и морские нимфы-нереиды, сопровождающие бога. Божества речных потоков по-казаны тоже синими, а в их именах часто присутствует слово "синий" (к примеру, у римлян). В тоже время, в египетском изобразительном искусстве море - зеленое (поскольку связывалось с Исидой как "звездой моря", божеством солёных вод), а река Нил - темно-синяя (Я. Балека. 2008), поскольку протекает и в преисподней.

О цвете "ряда петухов" в работе Т. Райс "Скифы", к сожалению, не сообщается. Как из-вестно (49.), в большинстве традиций петух (светлый или красный) связывался с божествами солнца, утренней зари и небесного огня (такой петух посвящался арийским Митре, Ахура-Мазде или Аполлону). В тоже время, в Древней Греции петух представлялся и как хтоническая птица: на известном терракотовом рельефе из Локр (470-460 гг. до н.э.) он стоит под троном Аида и Персефоны; его изображение венчает и шпиль трехногой подставки-канделябра, стоящего рядом. Петух был посвящен и Асклепию в качестве эмблемы целительной смерти-возрождения (поскольку с петухом чёрного цвета связывалась символика "воскресения из мёртвых", посмертного "оздоровления", следовательно, в концепции возрождения черный петух соотносился с богом-отцом и его ролью целителя и супруга (так, в иврите понятия "петух" и "парень; самец" обозначены одними тем же словом - "гевер"), а также связывался с подземным/земным огнём). Показательно, что, в частности, у евреев козёл ("козёл отпущения") и петух (обряд "ки-порот" в Иомкипур) принципиально адекватны в части избавления от грехов. Известно и то, что при закладке зданий у славян в жертву приносился чёрный петух. И тогда уместно отметить, что в свете доктрины посмертного возрождения (к примеру. в Пазырыке - акт воссоздания инотела для мира инобытия) эмблема "чёрный петух" наиболее вероятна для скифского погребения.

Обряд помазания елеем (маслом) обычно был предназначен для ритуального очищения и освящения при посвящении, в основном, на царство или в сан первосвященника, верховного жреца (Великая богиня - владычица "МЕ" скипетра и жезла светской и духовной власти). Так, в патриархальном шумерском мифе о первом царе-жреце города Эриду герое Адапе повествуется: "(Масло) он (бог-отец Энки) приказал принести для него (для Адапы - "шаблона, модели человека"), и тот был помазан". Интересно (А.Е. Снесарев), что в Древней Индии "помазанию маслом" подвергалась и невеста (она очищалась, освящалась и благословлялась богиней-матерью), т.е. там этот ритуал был стереотипной компонентой брачного обряда.

Следует отметить, что М. Элиаде усматривает прадравидийское происхождение культа "поклонение" (человеку или божеству (как освящённому кумиру)) в связи с помазанием, поскольку лингвисты Гундерт и Киттель выводят термин "поклонение" ("пуджа") из та-мильского (или каннада) корня "пушу" - "мазать, помазать", "красить" (вероятно, ещё пра-афразийская языковая общность).

Как известно, у библейских евреев обычно было принято "всякое приношение твое хлебное (не только) соли солью" (Лев. (2.13)), но и обязательно полей елеем (если жертва не за грехи). И поскольку хлеб (зерно) и соль (белая), в качестве сакральных символов, являют-ся атрибутами, связанными с культом Великой богини, то к этому же классу сакральной символики позволительно отнести и елей, растительное (оливковое) масло. Из "видения", представшего аморейско-ханаанейским богу-отцу Илу, в котором "увидел он, что небо на-полнилось маслом, а реки - мёдом" (106.), также явствует, что масло (елей) - возлияние (по принадлежности) божеству Неба. Примечательно, что подобный культовый подход бытует и в сегодняшней Индии. Так, подмечено (А.Е. Снесарев), что лепёшка (хлеб) и топлёное (сливочное, коровье) масло "являются бессмертным пережитком жертвенного материала седой старины". В Ригведе есть такие строки: "Во время жертвоприношения... тебя мажут маслом, о дерево (как богиню-мать), мажут божественным мёдом" (РВ III.8.1).

Согласно монотеистической древнееврейской традиции (сложивщейся на основе ранне-земледельческих представлений ханаанеев) зерновые (и прочие) первинки, приносимые в дар Господу (у ханаанеев - матери плодородия Астарте/Ашторет; а в царстве Шумера и Ак-када: в Ниппуре - отцу Энлилю (свозились в храм Экур в Ниппуре), а в Уру - Сину), предва-рительно подвергались очищению маслом, ладаном (считалось, что очищал дым свежего ладана (богиня-мать)) и огнём (бог-отец) от скверны убиения (убийства), в частности, колоса при жатве (подобная скверна адекватна нечистоте человеческого трупа; заметим, что и ханаанейские младенцы (хоронились в кувшинах), приносимые в жертву обеим ипостасям Единого бога, предварительно очищались огнём). Так, в одном из ведических гимнов говорится: "О Агни, огонь священный, огонь очищающий...". И (перевод И. Шифмана) "если ты приносишь даяние для Господа от первых плодов, - недозрелые колосья, (уже) обожженные огнём, грубо истолчённое зерно... полей на них масло и положи ладан" Лев.(2.14-15). Предполается (106.), что возлияние масла стимулировало возрождение природы, растительности (как следствие задабривания Великой богини).