– Я знаю, – ляпнул Деймон, вспомнив людей из своего видения.

– И не пьют. Но встретил я в Двенадцатом Дистрикте мужичка одного…он водяру гонит из спирта, ацетона и сливового повидла… только благодаря ему и выжил.

Дамблдор сочувственно покачал головой.

– Что там с Голодными Играми? Нашел Китнисс?

– Нашел, – кивнул Аларик. – Ох, ну и деваха. Зараза просто. Только и слышно: «Хеймитч, с хера ли ты пьешь?», «Хеймитч, заебал бухать!», «Хеймитч, кто этот бухарь рядом с тобой?». Страшная девка. Но боевая.

Записав это в блокнотик, пахан закивал.

– И это... Игры, – вспомнил Аларик. – Как ты, пахан, и говорил, я вписал нас под видом некого Нулевого Дистрикта, который…

– … специализируется на производстве самогона, – воскликнул Деймон.

Все обернулись к нему.

– Я же говорил, что это не просто глюк! – крикнул военрук. – Валя! Скажи им, Валя, я экстрасенс!

– Снимите с этого долбоеба штаны, я вколю ему успокоительное, – отозвался Гриндевальд. – А ты, болезный, говори.

– Так вот, – продолжил Аларик. – Украдем Китнисс с Арены. Но на Арену надо попасть посредством участия в Играх. Короче, это не сложно. Я узнал у Двенадцатого Дистрикта. Нам нужны: два трибута: один – девка, второй – тормознутый паренек, модная бабенка – ведущая, пьющий наставник и дизайнер.

Дамблдор задумался.

– Так, ну дизайнер у нас есть, – протянул он. – Гилберт, ты не против?

Джереми аж заверещал от радости.

– Бабенку-ведущую выберем. Пьющего наставника тоже, у нас этого добра навалом. Что делать с трибутами.

– Надо будет отснять выбор трибутов, – сказал Аларик. – Эдик отснимет. Короче, ссыкотно быть трибутом. Трибут может не вернуться с Игр.

– Чего? – удивился Гарри.

– Убьют его, Поттер. Как фраера в темном подъезде.

Гарри, понимая, что ничего супергеройского не совершал уже месяц, вскочил с табуретки.

– Я хочу быть трибутом! Я доброволец!

– Гарри, ты охуел? – рявкнул пахан. – Ты Избранный, не дай Бог пострадаешь на Играх, кто ж Волан-де-Морта убьет.

– Говорите, трибут может сдохнуть на Арене? – тихо спросил Стефан.

– Да, бровастый.

Библиотекарь расплылся в улыбке и, подозвав к себе брата, незаметно тыкнул пальцем в сторону.

– Да не, – отрезал Деймон. – Жалко.

– Жалко у пчелки в жопке, – гневно одернул его Стефан. – Давай, Деймон. Мы просрали Дурмстранг и кольт Гриффиндора, давай спасем хоть твою семейную жизнь.

– Не по-людски это, Стефан.

– Мы вампиры, бро. Нам можно. Ваше Паханство, я знаю, кто сможет достойно представить Нулевой Дистрикт.

– Кто, мистер Сальваторе? – поинтересовалась вместо Дамблдора Гермиона.

Стефан расплылся в улыбке довольного маньяка и, прищурившись, произнес:

– А пусть для тебя, стерва, это будет сюрпризом. Большим сюрпризом.

====== Как выкрасть Сойку-Пересмешницу за 24 часа? ======

В учительской было темно, лишь свечи и шахтерский фонарик пахана освещали эту страшную комнату, пропахшую нафталином и перегаром. Во главе стола сидел, естественно Дамблдор, в окружении, что называется, всех. Преподаватели, студенты (многие из которых ютились на полу) – все пришли в этот ночной час в обитель учительского беспредела с одной благородной миссией. А именно – выслушать план по поимке некой Китнисс Эвердин.

– Профессор, почему мы собираемся ночью? – поинтересовался Гарри Поттер.

– Валя сказал, что в замке – шпион Темного Лорда, – прошептал пахан, склонившись над столом. – Уверен, что это Кузя Криви.

– Полюбасу, – согласился Дин Винчестер, проглотив кусок горячего бутерброда.

– Вот мы и собираемся тайком, Гарри. Чтоб Кузя не узнал о наших планах.

Снейп, хлебавший чай, поперхнулся и заляпал содержимым чашки Холмса. Шерлок, прищурившись, кинул в зельевара своим носком, и, вздернув нос, прогундосил:

– Дуэль, Северус. За сердце Виктории и мои облитые брюки.

– Долдоны, – матернулась самогонщица, прижимая к себе бутыль свежего пойла. – О, самогон, только ты меня понимаешь…

– Господа, прошу внимания! – крикнул Дамблдор. – Хули распизделись?

Деймон почтительно закивал, может, хотел всем показать всю важность операции, а может тем самым хотел выпросить у пахана премию.

Развернув на столе огромную карту со странными рисуночками и прилепленными бумажками, Аларик Зальцман, отхлебнув кваску, начал докладывать обстановку.