– Да я не за этим, – отмахнулся военрук и, присев на хлипкий табурет, закурил. – Боязно мне, Гриндевальд Анатольевич. За Игры эти, за план…

– … за стерву, – тихонько хмыкнул Гриндевальд.

– Как ты узнал? – поразился Деймон.

– Ну я же приходил на кастинг «Битвы экстрасенсов».

– Ты ж говорил, что выиграл. От ты трепло, старый, – гаркнул Деймон. – Я ж чего говорю: не протянут наши трибуты на Арене. Они ж только окопы умеют рыть да гусей из пластилина лепить.

– Ко мне ты чего пришел, болезный? – насупился Валя.

– Может, посоветуешь что, как им на Играх выжить?

Гриндевальд посмотрел на генералиссимуса, как на олигофрена, и, почесав подбородок, протянул:

– Голодные Игры – не «Битва экстрасенсов», там для победы помахать руками и позавывать что-то недостаточно. Откуда ж я знаю, как выжить на Играх, а?

– Ты не знаешь, это понятно, – кивнул Деймон. – Но я знаю, кто знает.

– Кто?

– Убивашка.

Гриндевальд, поняв, что сейчас Деймона пропрет на обсуждение своего видения, захныкал в платочек.

– Деймон, зайчик мой, выпей яду.

– Валя, я ж не за себя беспокоюсь, – уперся Деймон. – Операция под угрозой. Наши трибуты, не зная тонкостей, еще в поезде сдохнут. А Убивашка из будущего выиграла пять Голодных Игр.

– Деймон, – терпеливо сказал старый ученый. – Убивашке – полгода отроду!

– Я про Убивашку из будущего, етить твою! – разозлился Деймон. – Ты же медиум, старый.

Гриндевальд расплылся в смущенной улыбке.

– Продолжай.

– Вызови дух Убивашки из будущего и спроси у него совета.

– Ты реально воспринял самогонный глюк как провидение? – вскинул брови Валя.

Деймон закивал.

– Не ссы, старый. До начала Жатвы еще есть время.

Старый ученый, поняв, что проще пойти на поводу у психически нездорового военрука, нежели спорить с ним, порылся в шкафчике и, выудив на свет Божий дряхлый шаманский бубен и шахматную доску, которую использовал как спиритическую, плюхнулся прямо на пол. Деймон тоже.

Постучав в бубен пару раз, Гриндевальд, явно импровизируя, попытался протянуть какой-то гортанный звук, однако не вышло. Поняв, что третьему глазу нужно топливо, он потянулся за ведром, в котором опасным огнем сиял плутоний.

Смачно вдохнув содержимое ведра, Гриндевальд мигом взбодрился и, взглянув диким взглядом на перепуганного генералиссимуса, забил в бубен с новой силой.

– ВЗЫВАЮ К ТЕБЕ, КРОВАВАЯ ДЕЙЕНЕРИС ИЗ БУДУЩЕГО!!!! – заорал Гриндевальд таким голосом, что Деймон со страху чуть не схлопотал сердечный приступ. – УСЛЫШЬ МОЙ ЗОВ!!!! ПРИДИ НА ПОМОЩЬ РАБУ ТВОЕМУ И ПАПАШКЕ СВОЕМУ НЕПУТЕВОМУ!!!

В Тайной комнате вдруг замигал свет. Деймон завертел головой, пытаясь понять, откуда сквозняк, а «экстрасенс-токсикоман», нюхнув еще, возвел глаза к потолку.

– Говори со мной, Дейенерис Сальваторе! Подай знак, что ты здесь!

Знак выдался весьма сомнительным – на Деймона упал мешок цемента с балкончика второго этажа, но Гриндевальд воспринял это по-своему.

– Она здесь, Деймон.

– Где?

– В параллельной реальности парадоксального континуума.

– Шо, блядь?

Но Гриндевальд отмахнулся.

– Скажи, Дейенерис, как трибутам выжить на Голодных Играх? – взмолился он.

Тишина.

– Что она говорит? – шепнул Деймон.

– Говорит, что ты пидор, етить твою коромыслом.

– Старый, что за негатив? – обиделся Деймон.

– Это цитата, сынок. Лапочка, – улыбнулся куда-то в темноту Гриндевальд. – Как трибутам выжить?

Снова тишина.

– Говорит, нужно понравиться людям на «Пусть говорят» с Цезарем Фликерманом… – глухим шепотом отозвался Валя.

Деймон едва не запрыгал от радости.

– Я говорил тебе, старый, что это не глюк, а дар! Говорил!

– … говорит, что надо разыгрывать драмы на Арене, дабы фанаты присылали халявные ништяки…

– Срань Господня, я видел будущее! – не унимался Деймон, танцуя на радостях макарену.

– Сядь, долбань, ты ее бесишь, – прикрикнул Валя. – Что еще, милая? Ась? Всех потрошить? А операторов за что? Понял, всех потрошить. Что-что?

– Что? – мигом угомонился Деймон.

– Просит передать привет…Клаусяшу.

Судя по тому, что взгляд Вали становился осмысленнее, то от плутония его постепенно отпускало, а потому «сеанс по вызову духа Дейенерис из будущего» особо не затянулся. Вытерев нос рукавом, старый ученый отложил шаманский бубен и, усмехнувшись, сказал: