Дайтон молча ждал ответа, раскидывая щебень на дорожке кончиком сапога.

– Радикальное отличие между двумя терактами!
– уверенно заявил Эйрхарт. Дайтон устал от загадок. Он и сам видел разницу между авиационным заводом и каким-то коровником... Первая акция была явной диверсией, - сейчас же налицо был акт животной жестокости. Эйрхарт пришел к такому же выводу.

– Вы ведь не осматривали тела, сир генерал?

– Увольте... Мне хватает сегодняшних отчетов по Хольстердэлу.

– Я отчего-то уверен, сир, что на этот раз все будет иначе... Это не диверсия. Это террор, без сомнения...И я смущен, сир, тем, как он проводиться. Готов прозакладывать репутацию, этого побоища не могло быть в планах ни одной регулярной войсковой единицы.

– Никто ведь и пока не утверждает, что мы имеем дело именно с войсковой единицей, капитан...
– протянул Дайтон. В разнарядках неизвестных по прежнему именовали "бандгруппой", хотя на языках вертелось одно и то же, - "диверсанты"...

Однако нечто новое, тем не менее, сыскалось...

Во-первых, экспертиза выявила следы изнасилования. На теле средней дочери Хуггинса, шестнадцатилетней Лил и еще двух девушек.

Во-вторых, выяснилась еще одна подробность, которую, как раз, впоследствии и скрывали от широкой публики в течении многих лет...

У семерых убитых, включая несчастную Лил и урядника, из грудных клеток были грубо, сильными ударами кинжалов, вырезаны сердца.

Обнаружить их на месте происшествия так и не удалось...

Стоит ли говорить, что несчастье самым неприглядным образом отразилось на настроениях в провинции. Губернатор начал бомбить штаб воеводства запросами на дополнительную охрану для многочисленных поселений, ферм и хозяйств, лежащих далеко от городов и деревень, и по этой причине уязвимых для преступлений. Вначале Гаудкрафт запросы удовлетворял, отправляя то туда, то сюда взвод-другой, но очень скоро резервы для этого были исчерпаны, и на новые просьбы пришлось отвечать отказами. Фермеры поголовно вооружились, и под началом сельских старшин начали обыскивать местность с охотничьими собаками, надеясь напасть на след бандитов. Для Дайтона это было лишней головной болью, - вооруженные пулеметами диверсанты могли без труда изничтожить любое потребное количество этих горе-вояк, зато ему, Дайтону, все время приходись с ужасом ожидать новых стычек и волнений. Люди взялись за оружие и жаждали пустить его в ход... И если повод для этого не возникнет достаточно быстро, его не преминут создать искусственно, - как уже множество раз бывало в аналогичных случаях...

Разрядка наступила к полудню четверга.

Группа гномов-наблюдателей Хармлина вели обычное дежурство на склоне "высоты-23L", высящейся на одном из подходов к ущелью Аальдровен.

В 11.00 сержант Хаммерхэд, согласно установленному графику, вышел на связь, и доложил в штаб поисковой группы, что обстановка на посту нормальная. Прямо во время доклада он вдруг оборвал сообщение, и больше не отвечал на запросы штаба. Обеспокоенный Хармлин выслал в район поста взвод оперативного реагирования на легком баллоне "Камбала".

Оказавшись на месте, гномы провели поиски, и обнаружили тела Хаммерхэда и его подчиненного... Оба были убиты ударами кинжалов, а рация и стереотруба - разбиты. Не успели оперативники доложить о пришествии, как и сами подверглись внезапному нападению - со стороны Аальдровена неизвестные открыли по ним огонь из ручного пулемета... Двое гномов были немедленно тяжело ранены, а остальные залегли среди камней и, по решению командира, начали вести ответный огонь.

По тревоге был поднят резерв Дайтона.

Ближе к часу он и сам уже был на заводском испытательном аэродроме, где погружались в баллоны стрелки четырех аэромобильных рот, которым предстоял дюльферный десант в ущелье. Одна рота уже была в воздухе и готовилась к парашютной выброске, а две "тяжелые" роты поддержки - на пути к предгорьям, где их ждало непростое восхождение...

Чувствовал себя Дайтон отвратительно.

За событиями последних дней он совершенно позабыл о Лиссе М`Шатл, златовласой дунландской журналистке, и только сегодня, случайно вспомнив о недавнем ужине и приглашении на конную прогулку, изрядно застыдился. Конечно, ему не пристало оправдываться за то, что он отдался своим прямым обязанностям, однако именно это он тут же и сделал. Быстро выяснил, где девушка проживает, и позвонил туда не свет ни зоря. Впрочем, журналистка очень тепло ответила ему, что прекрасно понимает всю важность момента. Она и сама была очень занята в последние дни - по понятной причине сейчас в Дэрге было больше корреспондентов общенациональных газет и телеграфных агентств, чем ранее набиралось за всю его шести вековую историю... Несмотря на то, что генерал отчистил, таким образом, свою совесть, на душе почему-то было пасмурно и тягостно...

Стоя возле кучки офицеров и наблюдая, как спортивные и ловкие горные стрелки грузятся в пятнистые баллоны NW-440 "Исполин", он мрачно рассуждал, что идти в бой с таким настроением нельзя - пусть он будет всего лишь руководить операцией из хорошо оборудованного командного пункта...

Стоящий рядом радист дал знак связному офицеру, тот подошел к Дайтону, вытянулся и отдал честь "по полевому": коротко приложив руку к сердцу.

– Сир, майор Хармлин докладывает, бой прервался. Неизвестные прекратили огонь и отошли. Майор сообщил, что опасается начинать преследование, и ждет подкреплений, сир.

– Хорошо.
– кивнул Дайтон с каменным лицом. Если честно, в глубине души он слегка побаивался, что гном возьмет на себя инициативу, и прикончит жалкую горстку боевиков еще до подхода резерва.

Когда первый баллон, включив все шесть мощных двигателей, начал подыматься, разбрызгивая вокруг балластную воду, Дайтон кивнул штабистам, ожидающе смотрящим на него:

– Нам тоже надо собираться, господа. Я намерен руководить операцией на месте... Думаю, никому приказов отдавать не надо, вы все свое дело знаете... Марцын, Ожье - займитесь обеспечением. Полковник Шуберт, - думаю, эскадрилья уже готова... Подайте пожалуйста, "Камбалу" для меня... Да, и там наверняка полно пещер. Приготовьте бетонобойные бомбы... Ах, уже готовы? Я в вас не разочарован. Лаида?