– Посмотрим, - буркнул Симаргл, торопливо принимая облик крылатого пса. Воину страсть как не хотелось признавать, что он покорился. И кому, девке!

***

Сварог бездумно смотрел в окно, когда за его спиной раздался пронзительный старушечий голос:

– Чего, старый дурак, печалишься? Али к Маре-красе, смерти повелительнице захотел?

– Чего тебе, Варога?
– буркнул воин, неохотно поворачиваясь к старухе.
– Какие Лихоманки тебя принесли?

– Никто не приносил, сама пришла, - хихикнула ведьма, без приглашения опускаясь на узорную лавку.
– Сказать хочу, о важном.

– Так говори и проваливай, мне твою трескотню слушать недосуг.

– Экой спешный, - фыркнула Варога, ничуточки не пугаясь сурового воина.
– Чай двор за окном никуда не сбежит, а вот сына твоего и покалечить могут!

У Сварога под ногами качнулась мать-земля.

– Что?
– одними губами шелохнул он, а потом громом рыкнул.
– Ты чего мелешь, ведьма старая? Шутки со мной шутить вздумала?!

– Экой горячка-то ты, батюшка, - неодобрительно зацокала языком Варога.
– Сынок-от у тебя посмирнее будет.

– Что ты про моего сына знаешь?
– бурей налетел на старуху воин и затряс её, что было силы.
– А ну, отвечай! Где он, что с ним?!

– Ни слова не молвлю, пока не отпустишь, - отчеканила ведьма, без страха глядя в глаза воину.
– Я тебе не яблоня в поле, чтобы трясти меня.

– Прости, - смутился Сварог, отпуская старуху и от греха, отходя от неё подальше.
– Сама знаешь, ни единого мига не забывал про Симаргла, сынишку своего пламенного.

– Да знаю я, - отмахнулась от неуклюжих извинений Варога.
– Симаргл у Чернобога жил, тот его не обижал, воином сделал, равного которому ни каждое столетие посылают боги. А теперь сынок твой любушку свою в поселение Светлые Ручьи, слыхал о таком?, ворочает, только вот не знает, не ведает, что его мужики тамошние схватить-полонить попытаются.

– Моего сына?
– вскипел Сварог.
– Да что ж ты молчала, ведьма старая! Эй, Ратичи, Светлый воины, собирайтеся-снаряжайтеся, поедем сына моего спасать, из беды вызволять!

Воин ушёл, точнее, почти убежал, оставив Варогу одну.

– Вот ведь, - неодобрительно покачала головой старуха.
– Светлый, бессмертный, а всё равно как тать лесной, никакой благодарности!

Продолжая ворчать себе под нос что-то невразумительное, Варога растаяла, словно никогда её и не было.

Очищение огня

Симарг с Купальницей на спине стремительно нёсся к границе Навьего царства. Сердце девушки пело от радости: смогла, сдюжила, повернула-таки тёмного воина к Свету, не подвластен теперь любый Симаргл проклятому Чернобогу!

– Скоро на месте будем, - рыкнул Симаргл, чуть поворачивая голову к девушке.
– Чуешь, птичье пение послышалось?

– Да, - кивнула Купальница, жадно прислушиваясь к пению птиц.
– А в Навьем царстве птицы не поют, только вороны грают.

– Так откуда бы там птицам взяться?
– фыркнул Симаргл.
– Тьма она птичьего звону да девичьего смеха не выносит!

– Ты ведь останешься?
– спросила Купальница, всем телом прильнув к Симарглу.
– Не вернёшься во тьму?

– Не вернусь, - буркнул Симаргл, смущённо отводя взгляд, а потом выпалил, торопливо переводя разговор.
– Смотри, вот и поселение твоё показалось!

Быстрее птицы быстрокрылой соскочила Купальницы со спины крылатого пса и бросилась вперёд, туда, где виднелись такие знакомые соломенные крыши родного поселения.

– Матинька, батинька, ваша Купаленка вернулась!
– закричала девушка, стрелой влетая в поселение.

– Купальница, - ахнула Славуна, выбегая из дому и крепко прижимая к груди вновь обретённую дочь.
– Вернулась!

Из тёплого плена материнских объятий Купальницу вырвал грозный пёсий рык разноголосые мужицкие вопли:

– Хватай его, проклятущего! Врёшь, от нас не уйдёшь, поганое отродье!

– Не сметь!
– крикнула девушка, опрометью бросаясь на шум. Вещее девичье сердце подсказало, что над её милым сгустились тучи чёрные, её Симаргла заневолить хотят.

– Не лезь, дочь, - попытался осадить дочь Богумир, хватая её за плечо и не пуская туда, где в огненном кольце, оскалив зубы, замер крылатый пёс.
– Не твоего это ума дело.

Зря Богумир взял Купальницу за плечо. Крылатый пёс быстрее молнии оказался рядом, отшвырнул мужчину в сторону, вскинул девушку себе на спину и огромным прыжком вернулся в огненный круг. Пламя взревело и поднялось мало не до небес, треск огня даже заглушил ропот поселян.

– Не сметь, - внезапно разнёсся по округе громкий мужской голос, и к толпе, в окружении своих Ратичей, выехал Сварог.
– Что вы граете, словно вороны поганые? Разве так веду себя мужи?!

– Навье отродье к нам пожаловало, - прогудел волхв Олей, неторопливо подходя к воину.